Якудза из другого мира 3

Калинин Алексей

Ветер уже не просто выл – он орал, стараясь сдуть нас с крыши. Я не смог встать даже на четвереньки, так как это только и нужно было ветру. Он легко стащил бы меня вниз, к звенящей земле.

Последний преследователь оказался в трех метрах от меня. Его скуластое лицо перекосило яростью, и он чуть приподнялся, позволяя ветру стащить его к хвосту. Возле меня он попытался ударить ножом, целясь в грудь. Блок не позволил этого сделать, хотя до горла оставалось меньше полусантиметра.

Удар арматуры тоже прошел впустую – враг блокировал удар и снова собрался пырнуть ножом.

В этот момент я взглянул вперед и чуть откатился в сторону. Мимо пронеслась очередная конструкция со светофором. Крик последнего из врагов стих сразу же, как только он исчез за крышей.

И это поезд ещё не набрал полную скорость!

Мне оставалось только спрыгнуть вниз. Но как это сделать, когда внизу земля уже не мелькает, а слилась в грязно-зеленую полосу? Как сделать это так, чтобы не переломать ноги?

И если сейчас не спрыгну, то накроется медным тазом наше завтрашнее свидание с Миноки Икэда…

Блин, в эти минуты думать о потрахушках… Так, стоп! Как раз об этом и стоило подумать!

Решение пришло само собой. Я вспомнил, как занимался сексом с учительницей физкультуры. Мудры сложились сами собой в нужное оммёдо, а потом я выкинул руки с криком:

– Облако Любви!

В следующий миг я прыгнул…

Глава 6

Что сказать? Красивого полета не получилось… Да, такого, чтобы с тройным сальто, переворотом в воздухе и шикарным приземлением не было. Эти все трюки кинематограф проделывает, а в реальности…

А в реальности я едва не промазал! Вот вроде бы всё рассчитал, сиганул следом за выпущенным оммёдо, но злой ветер… Эта сволочь внесла свои коррективы в прыжок, и я едва-едва зацепился за край облака, на который должен был упасть, как на перину.

Край облака отпружинил моё толстое тельце и лишь смягчил силу инерции. Впрочем, когда я покатился по насыпи, то мне всё равно мало не показалось. Хотя и успел сгруппироваться, но одежда на локтях и коленях оказалась разорванной в клочья. Зато меня отшвырнуло в сторону от пролетающего поезда, а не под него. А это уже очень большой плюс.

Про царапины и ссадины лучше умолчу – когда остановился, то залечил их с помощью оммёдо. Жаль, что такого нельзя было проделать с одеждой. Пришлось переться до ближайшего магазина и там уже хватать первое, что попало под руку, чтобы успеть до закрытия.

Продавцы только проводили меня удивленными взглядами, но спрашивать ничего не стали, когда я вышел в новой одежде из примерочной, а для старой попросил пакет. Всё-таки есть тут какое-то чувство такта по отношению к клиенту. И оно дало мне возможность не отвечать на вопросы по поводу пятен крови на ткани.

Да уж, денек получился насыщенным. Два раза чуть не погиб под поездом, два раза дрался с одними и теми же ребятами, два раза чувствовал ощущение легкого счастья. Кстати, а как там Шакко?

К счастью, телефон выдержал моё неграциозное перекатывание по земле и камням. Даже не поцарапался.

Я набрал номер и даже чуть улыбнулся, когда услышал знакомый голос:

– Алло, ты где?

– Привет, да где-то в Токио, пока ещё не определился с навигацией. Ты как? Всё нормально?

– Да, они помчались за тобой, а я… Я отправилась в другую сторону.

Вот меня должна была зацепить эта пауза! Должна, но почему-то не зацепила. Эх, Изаму-Изаму, похоже, что твоё тело влюбленными гормонами шарашит по мозгу ракетными ударами. Но нет, я не заметил паузы. Похоже, что снова расслабился, как в случае с засадой. И там должен был предусмотреть, но нет – ракетно-гормонная установка работала от души.

– Это хорошо. А у меня получилось от них смыться.

Я не стал уточнять, каким образом это получилось. Конечно, хотелось похвастаться, но предпочел за лучшее смолчать. Наверное, не хотел, чтобы волновалась…

– Классно! Слушай, а они нас потом не смогут найти?

– Да хрен его знает… Наверное, будут пытаться, но если ты оставила у госпожи Окада свои координаты…

– Нет, не оставляла. Я там была вообще на птичьих правах – в любой момент могла вылететь с работы. От меня требовали только справки о здоровье и о том, что я не могу навредить клиентам при готовке. Вроде как сертификат на поварское искусство, хотя те простенькие блюда, которые готовились на кухне, просто невозможно было испортить.

– Я бы испортил, – вздохнул я в ответ.

– Да ладно, не такой уж ты и рукожоп. Вон, даже получилось от прыгающих лосей убежать.

– Это да… Кстати, а ты не знаешь – что за оммёдо такое они использовали? Какое-то групповое и очень мощное. Мне бы пригодилось…

– Нет, не знаю, – вздохнула в ответ Шакко. – Ладно, будем надеяться, что эти ребята подуются-подуются, да и забудут со временем.

Забудут смерть трех своих друзей? Ну это вряд ли. Скорее всего, я обрел новых заклятых врагов, которым стало крайне важно узнать – что там у меня внутри бьется и стучит. И снова умолчал про это. Снова не захотел волновать. Вот прямо-таки молчаливый герой какой-то. Хотя, чего на девчонку негатив вываливать? Она и так немало натерпелась, пока спасались бегством. У неё сегодня тоже не очень удачный день выдался…

– Будем надеяться. Ну это… Давай тогда. На днях созвонимся, узнаем, что и как, – я постарался вложить в голос как можно больше бодрости.

– Я буду ждать, Изаму. Пока… мой герой.

И ведь сказала так просто и в то же время так мило. Я уставился на экран телефона, который мне нагло сообщил, что разговор окончен. Ещё целую минуту я боролся с собой, чтобы снова не набрать номер. Чтобы снова услышать голос. Даже оплеуху себе отвесил, чтобы вернуть возбужденный мозг в привычную прохладу рациональности.

Оплеуха помогла. Да, пусть на меня испуганно взглянула старушка, неспешно прогуливающаяся под темнеющим небом, пусть торопливо перебежала через дорогу, но зато я сумел взять себя в руки.

– Я комара убил! – крикнул я старушке на другую сторону дороги.

– Я так и подумала! – ответила она и поспешила убраться с моих глаз долой.

Ладно, пусть себе думает, что хочет. Всё равно я её, возможно, больше никогда не увижу. А будет ходить по Токио легенда о белобрысом хинине, который ни с того ни с сего начинает колошматить себя – это неизвестно.