Янир
Шрифт:
По углам возвышались четыре витых столбика с замысловатой резьбой, к которым крепилось изголовье и изножье. Подойдя ближе, Эбби поняла, что в центре изголовья была вырезана камея.
— Кто это? — тихо спросила она, проводя пальцем по профилю портрета неизвестной женщины, которую Эбби никогда не встречала. Ее длинные локоны были стянуты назад лентой из сверкающих черных камней. Если Эбби не ошибалась, мианраи дабх был инкрустирован в дерево. Она была красива, но не ее очевидная красота привлекла внимание Эбби, а выражение лица женщины.
Когда Паган не ответил, Эбби оторвала взгляд от камеи и обнаружила, что он вновь стоит на коленях в изножье кровати, почтительно склонив голову.
— Паган? — смущенно позвала Эбби.
— Я никогда не думал, что он существует… — прошептал Паган. — Я думал, это всего лишь семейная легенда.
Эбби не знала, что потрясло ее больше: поступок Пагана, его слова или то, что глаза, которые он поднял на нее, были полны слез.
— Кто это? — снова спросила она, на этот раз шепотом.
— Женщина Короля Варика, — благоговейно ответил Паган, не сводя глаз с камеи. — Та, которой Богиня лично благословила его после того, как он пришел к ней на помощь. Древняя легенда гласит, что единственное, что затмевало ее красоту, была ее любовь и преданность Королю. Они прожили вместе много лет, и она представила ему много достойных отпрысков, как мужского, так и женского пола. А когда Король Варик был убит в бою, она умерла через несколько часов после него. Их похоронили вместе, чтобы они могли вечно покоиться в объятиях друг друга.
Эбби обнаружила, что ее глаза наполнились слезами, когда Паган закончил говорить. Повернувшись, она снова посмотрела на камею и теперь могла понять выражение лица женщины. Это была чистая любовь и преданность, она, должно быть, смотрела на Короля в момент, когда был создан портрет.
Теперь Эбби понимала, зачем Бертосу понадобилось это скрывать, ведь он не имел ни малейшего представления о том, как женщина может относиться к своему мужчине.
— Как ее звали? — опять же шепотом спросила Эбби.
— Королева Роуни… — продолжал говорить хриплым голосом Паган. — Ее почитали на всей планете. Говорили, что, хотя она была маленького роста, ее доброта и сострадание ко всем были безграничны. Легенда гласит, что после ее смерти камни Этрурии потеряли почти весь свой золотой блеск, и с тех пор его никто не видел.
— Роуни… — прошептала Эбби, и это имя почему-то отозвалось в ней. Может, потому что ее мать звали Ронни. Ее полное имя было Марджори, но ей нравилось, когда ее называли Ронни. Эбби как-то спросила ее об этом, и мать рассказала, что, когда брат был совсем маленьким, он так произносил ее имя, и оно стало ее семейным прозвищем.
Подойдя к изголовью, Эбби посмотрела на резьбу в изножье кровати. Она думала, что это надпись тоже времен Короля Варика, и удивилась, когда вместо него оказались буквы «Дж». Она вопросительно посмотрела на Пагана.
Говорили, что фамилия Королевы настолько сложна и длинна, что была записана только первая буква.
— Зачем кому-то понадобилось прятать ее?
— Эпохи сменяют друг друга, — произнес Паган медленно поднимаясь на ноги. — Люди забывают.
— Как они могли забыть такое? — Эбби не могла поверить своим ушам. — Это же история.
— Правители меняются. То, что считается важным и основополагающим… то, чему учат… меняется.
— Что? — Эбби потрясенно посмотрела на него.
— Когда женщин стало мало, их роль в нашем обществе изменилась. Они стали важными для нас не как пары, а как средство выживания. Истории о Королеве Роуни и других… сильных и независимых самках… перестали рассказывать.
Эбби смотрела на Пагана ошеломленно. Она никогда не думала услышать что-то подобное… особенно от мужчины-торнианца.
— Значит, о ней позабыли… — Эбби снова посмотрела на камею Королевы Роуни. — Обо всем, что она сделала…
— По большей части, да. То, откуда мы пришли, становилось все менее и менее важным по мере распространения Великой Инфекции. То, что нам нужно было делать, чтобы выжить, стало всем, что имело значение, и для этого мужчина должен был привлечь женщину.
— Тогда откуда вы знаете о ней? Если бы вас не обучали истории во время тренировок?
— Как я уже сказал, моя родословная происходит на Этрурии уже более тысячи лет. У нас есть своя устная и письменная история родословной, которая всегда передавалась от мужчины к мужчине.
— Значит, ваш манно рассказывал вам и о ней.
— Да. Он рассказал мне все о ней и нашей истории служения правителям Торниана. Он так надеялся, что моя мать будет похожа на Королеву Роуни…
— Простите, Паган, — протянув ладонь, Эбби сжала его руку. — Некоторые самки достойны своего потомства. Если это имеет значение, я думаю, ваш манно взял над ней верх, — заметив его смущенный взгляд, она продолжила: — Он получил вас, Паган.
— Я… благодарю вас, госпожа.
— Не стоит благодарности, Паган. Это правда. А теперь, — зная, что Пагану становится не по себе, она оглядела комнату, — у меня к вам вопрос.
— Да, госпожа?
— Кто поможет нам вынести все это? — она обвела рукой комнату, указывая на беспорядок, который устроила в ней.
— Вынести, госпожа? — Паган хмуро посмотрел на нее.
— Да. Эту комнату… весь этаж нужно очистить, а ее содержимое куда-то сложить, пока я не решу, что с ним делать. Все, кроме кровати… которая остается здесь.
— Но… — заикаясь, произнес Паган.
— Но что, Паган?
— Покои… этаж… они будут пусты.
— Пока да, по крайней мере, пока я не найду подходящую мебель, — она обратила на него взволнованный взгляд. — Вы не знаете, есть ли в доме еще мебель вашего предка?