Янир
Шрифт:
Не обращая внимания на боль в старых суставах, Кэрбр, опустившись на пол, лег спину и полез под раму. Он должен был увидеть, как соединяются части. Это подскажет ему, когда было сделано изделие. Он хотел посмотреть, везде ли есть патина. Встречалось много предметов, которые были лишь подделкой под старину. И еще должно было быть клеймо, известное только его семье… Это клеймо ставилось только на мебель, предназначенной для самого Короля, изготовленную его «мастером-столяром».
Каждый мастер создавал свой уникальный знак, который добавлялся к печати его лорда. И это оформлялось документально. Клеймо, использовавшееся для печати, уничтожалось после смерти мастера, чтобы никто не мог претендовать на его работу. Найдя клеймо, Кэрбр почувствовал, что его вселенная перевернулась.
* * *
Эбби молча наблюдала, как Кэрбр изучает кровать. Она не сомневалась, что это Варик и Роуни, особенно после реакции Янира. Эбби казалось, что подлинность подтвердится, и это было еще до того, как Паган рассказал ей о Короле и Королеве.
Она видела, как дрожат пальцы Кэрбра, скользя по дереву, и знала, что он чувствует ее силу. Внезапно Эбби поняла, что именно так оно и было. Каким-то образом эта кровать обладала какой-то силой, ее взгляд переместился на заколку, инкрустированную мианрай дабх, удерживающую волосы Роуни. Была ли здесь какая-то связь?
Когда Кэрбр внезапно исчез под кроватью, она подняла бровь на Пагана, который пожал плечами и покачал головой, дав понять, что понятия не имеет о том, что делает другой мужчина. Наконец, несколько минут спустя, Кэрбр появился с другой стороны кровати, бледный и пытающийся подняться на ноги. Эбби тут же оказалась рядом, помогая ему встать, услышав его тихий стон.
— Благодарю вас, моя госпожа, — рассеянно произнес он, прежде чем подойти к камее.
Тихий голос Кэрбра удивил Эбби, потому что это был уже не тот мужчина, который только что залез под кровать. Он выглядел так, словно его мир внезапно изменился, и он больше не был уверен в своем месте в нем. Когда Паган открыл рот, чтобы отчитать Кэрбра, Эбби сделала знак рукой. Сейчас происходило что-то важное.
— Королева Роуни, — с благоговейным трепетом прошептал Кэрбр, его рука дрожала, когда он коснулся щеки женщины на камее.
— Да, — тихо подтвердила Эбби.
Слезы текли по щекам Кэрбра, когда он повернулся к Эбби.
— Она сохранилась… Я прикасаюсь к чему-то, что мастер по дереву Феодор создал для Короля Варика, чтобы подарить ее Королеве Роуни… Они отдыхали вместе каждую ночь… каждый из их отпрысков был зачат и представлен здесь… Королева встретила Богиню здесь…
Эбби почувствовала, как внутри у нее все наполняются теми же эмоциями, которые испытывал этот мужчина. Его уважение и любовь не только к женщине, но и к тому, что когда-то принадлежало ей, были неоспоримы. Это заняло мгновение, но что-то из сказанного им вдруг дошло.
— Подождите… они отдыхали вместе?
— Да, конечно, — Кэрбр посмотрел на нее так, словно это было общеизвестным фактом. — Все торнианцы так делали до Великой Инфекции. Говорят, это еще одно наказание Богини.
— Возможно, это связано с тем, что секс с мужчиной означает, что ты любишь его, что ты заботишься о нем и планируешь остаться с ним, — парировала Эбби в ответ. — Это то, что ваши женщины больше не делают, и из того, что я узнала, большинство из мужчин тоже не хотят. Вам нужен только ее «дар», а не сама она!
Кэрбр задумчиво посмотрел на нее.
— Вы правы в том, что торнианские женщины не желают оставаться с одним мужчиной.
— Не все они такие. Леди Исида остается леди лорда Ориона уже более двадцати пяти лет.
— И это ненормально, — пренебрежительно произнес Кэрбр, что рассердило Эбби. Собственный народ избегал Исиду, потому что она отказывалась оставить любимого мужчину, а Кэрбр, который был столь же критичен, осуждал торнианских женщин за то, что они не отдыхали с мужчинами.
— Как вы смеете, — Эбби встала почти нос к носу с Кэрбром, от нее волнами исходил гнев, — стоять здесь и критиковать торнианских женщин, которые не желают оставаться с одним мужчиной, когда каждый из них осуждает ее! Она мать моего лорда, и вы будете говорить о ней с уважением!
Кэрбр в шоке посмотрел на крошечную женщину. Она стояла перед ним. Она защищала другую женщину! Когда Вселенная успела так измениться?
— Я… конечно… прошу прощения, госпожа, это больше не повторится.
Эбби несколько долгих секунд смотрела на него, потом кивнула.
— Я поверю вам на слово, Кэрбр. Не заставляй меня пожалеть об этом. Итак, теперь вы верите, что эта вещь когда-то принадлежала Королю Варику и Королеве Роуни.
— Да, моя леди, на ней стоит маркировка.
— Маркировка? Какая маркировка? — спросил Паган.
Кэрбр не ответил, и Эбби нахмурилась.
— Кэрбр?
— Это информация, о которой знали лишь лорд Этрурии и его мастер по изготовлению мебели.
— Я считаю, что мы можем доверять Пагану и теперь, как хозяйка этого Дома, я тоже имею право знать.
— Я… да, госпожа, — Кэрбр не мог поверить, что говорит это женщине. — У мастера-столяра есть особый знак, который он использует только для своего лорда. Определённый этим лордом. Он ставится только на детали, изготавливаемые для личного пользования этого лорда, и только пока этот лорд жив. Он уничтожается, когда лорд встречает Богиню. Он всегда находится в определенном месте, и только другой мастер знает, чей это знак.
— И вы нашли клеймо Феодора?
— Да, миледи, — взгляд Кэрбра вернулся к кровати. — Нет сомнения, что это сделал мастер Феодор. Я просто не понимаю, как она смогла до сих пор сохраниться…
— Были ли другие изделия?
— О да, госпожа. Здесь были тумбы, комоды, столы, стулья, — глаза Кэрбра сияли, когда он перечислял, давая понять Эбби, что он действительно любит то, что делает. — Когда-то все это крыло было заполнено делом всей жизни Феодора. Остальная часть дома была заполнена работами, которые он наблюдал в своей мастерской.
— Что со всем этим случилось? — спросила Эбби.
— Многое использовалось так, как должно было быть, и изнашивалось. Его заменили работы более поздних мастеров. А что касается мебели, изготовленной специально для Короля и Королевы… — глаза Кэрбра погрустнели, — многое было утрачено из-за смены замкового стиля.