Январежки
Шрифт:
– Легенда, – вторят за ним.
– Легенда, легенда, – мелькают сигналы по поредевшей стае.
Вселенная все помнит.
Бережно хранит память о том, что случилось здесь, в черной пустоте.
Воздушный бой, помнит вселенная.
Воздушный бой.
Если бы вселенная могла думать, она бы подумала, почему в этом бою уцелел только один – как раз тот, на которого ополчились все, все, как раз тот, который привел их сюда…
Но вселенная
Несется через пустоту летучий корабль.
Мчится назад.
Домой.
Туда, где постаменты.
Туда, где мальчик.
Ну еще бы, после стольких веков, после стольких странствий крохотные вьюрки-шнырки встал на задние лапы и посмотрели на звезды.
И там будет мальчик.
Он покажет мальчику постаменты.
Он покажет мальчику фото, как флотилия уходит в темноту космоса, ощеренного звездами.
Мальчик сделает себе крылья.
Мальчик…
…которого нет.
Ну да.
…ресурсы планеты будут истощены до предела, планета станет непригодной для жизни…
…с неба падает звезда.
Не звезда – штурвал.
Все, что осталось от крылатого корабля.
Корабль ждет мальчика.
Мальчика, которого нет.
Смотрит на фото отлетающей флотилии, должен же он кому-то показать это фото, должен же…
Корабль смотрит на фото великих времен.
На фото собственной флотилии.
Пытается найти хоть какое-то отличие.
Не может.
Начинает понимать…
Жуткое зрелище, которое никто не видит. Жуткое зрелище, когда по мертвой пустыне ползет нечто, что было корабельным штурвалом, ковыляет в сторону архива.
Там постамент.
Туда надо лететь.
А не идти.
И, уж тем более, не ковылять.
Но делать нечего, он ковыляет, спотыкается о пустоту.
Поднимает на постаменты гла…
…нет у него никаких глаз.
Смотрит на рисунки на стенах хранилищ, с самого начала смотрит, слева-направо вьюрки-шнырки, потом зверолюди, которые встали на ноги и посмотрели на звезды, потом люди, у них праздник круговорота, вон мальчик бегает, (мальчик!), потом крылатые корабли, построенные умелыми руками, потом живое сознание, подсаженное в корабль, потом флотилии…
…мальчик, которого нет, нашел корабль, которого нет.
А тот показал ему фото, которого нет.
ДомА дОма
Сегодня
На следующую ночь все спали в комнатах Совиной Башни, Черный Замок с наслаждением отсыпался после прошлой ночи, проведенной на улице. Нет, конечно, замки приучены спать на улице, еще как, но уютнее и спокойнее все-таки спится в теплой постели, когда с головой укроешься одеялом.
– Это точно?
– Совершенно точно.
– Может, ложная тревога?
– Нет-нет… это правда.
Осторожно стучусь в дверь. Дверь открывается.
– Э-э-э… – здрассьте, – говорю в пустоту.
– Здравствуйте, – слышится из пустоты.
Догадываюсь, что это говорит сам Красный Кирпичный Дом.
– Разрешите войти?
– Входите, пожалуйста. Сейчас я разожгу камин и достану баранью лопатку.
Чувствую, как сосет под ложечкой, как по плечам пробегает сладостный озноб, так бывает, когда после долгого пути заходишь в дом, где тебя ждет вожделенное тепло.
– Чем могу быть полезен? – спрашивает дом.
Подбираю фразы, что заблудился и сбился с пути, а тут такая удача, мимо по дороге идет дом, можно переночевать, согреться – тут же понимаю, что Кирпичный Дом так просто не проведешь, он уже видит меня насквозь…
– Видите, в чем дело… я ищу восемь домов.
Силы небесные, да зачем вам столько? Человеку хватает одного дома, да меньше того – комнаты…
– …нет-нет, не для себя… понимаете… эти дома принадлежат людям… люди должны вступить в права наследования… вот, посмотрите, – вынимаю документы – Чиветта-Торетта, она же Совиная Башня, Черный Замок, Белый Дворец…
– Люди должны вступить в права наследования… так что же им мешает?
– Видите как… – делаю паузу, с наслаждением пережевываю кусочек баранины, – эти дома… сбежали.
– Сбежали? Надо же, какое свинство, в них хотели жить люди, а они оставили людей без крова… Или… постойте-постойте, в жизни не видел, чтобы дома сбегали просто так… может… их чем-то обидели?
Конец ознакомительного фрагмента.