Японский парфюмер

Бачинская Инна Юрьевна

Я задумалась. Убийца? Не знаю. Грубиян? Да! Невоспитанный тип? Да! Пьяница? Возможно…

— Не знаю, — сказала я наконец. — Я знаю только то, что отправила пять писем людям, которые попали в мое поле зрения, и после этого меня пытались убить. А раньше убили сестер Алину и Елену и подругу Метлицкой… по ошибке. Ситников связан со всеми…

— А ведь он знал Метлицкую в лицо. По-моему, мы это уже обсуждали!

— Когда Лариса ему открыла, он даже не понял, что это не Метлицкая… а потом уже было поздно.

— Да-а… — протянул Кузнецов. — Всякое бывает. А вы верите, что Ситников после убийства мог проделать все то, что проделал убийца?

— Не верю, — не могла не признать я.

— И я не верю. Не тот психотип. Значит, вы полагате, что один из пяти адресатов убийца. И вы вот так запросто

отправили письма первым попавшимся подозреваемым, с позволения сказать, и сразу вышли на убийцу? А он страшно перепугался, вычислил вас и попытался устранить, включив газ? И вы ставите на Ситникова, потому что он знает, где у вас кухня. За что вы его так не любите, Екатерина Васильевна? А хотите, я скажу, где у вас кухня? Вторая дверь налево по коридору. Ну что, угадал?

— Не угадали!

— Ну и ладно, я пошутил. Ваша логика безупречна… для, как бы это сказать образнее, для безвоздушного пространства. Безвоздушного и ограниченного. Есть пятеро предполагаемых убийц, есть три жертвы и одна несостоявшаяся, то есть вы. И все. А ведь вокруг полно народа — друзья, знакомые, сослуживцы. Их не пять, а много больше. Знаете, есть такая замечательная теория — теория накопления информации.

— Никогда не слышала.

— Тогда слушайте. Допустим, вас заинтересовало нечто… Возьмем бытовой пример, чтобы было понятнее. Вы решили купить автомобиль. Скажем, «Фольксваген» последней модели, знаете, жучок такой смешной, одинаковый спереди и сзади. Фантазия у вас такая. Вдруг увидели в журнале и заторчали, как выражается моя младшенькая. До этого вы его никогда не видели. И стоило вам заинтересоваться, как тут же начала поступать и накапливаться информация: то на улице увидели, то по телевизору, то в Интернете наткнулись. Не замечали? В народе еще говорят: на ловца и зверь бежит.

— Не замечала, — ответила я. — Но… постойте, если я раньше не интересовались этой машиной, то информация о ней проскакивала мимо. Элементарно.

— Браво, Екатерина Васильевна. Так оно и есть.

— А кто автор теории?

— Боюсь, что ваш покорный слуга.

— Чувство юмора на мне оттачиваете?

— Просто хочу вам напомнить, что мы живем, тесно общаясь друг с другом. И тот факт, что мы годами не видим нашего соседа по лестничной клетке, не значит, что мы ничего о нем не знаем. Согласны? Мы слышим его через стенку. Мы слышим о нем от других соседей. И находимся более или менее в курсе его дел. Мы знаем, что он выпивает, что у него трое детей и крикливая жена… Я вас не утомил еще своими занудными рассуждениями?

Я мотнула головой.

— Нет.

— И вот, вообразите себе, Екатерина Васильевна, что существует некто, назовем его «икс», который занят противозаконными деяниями. У него есть помощник-соучастник. Алина случайно узнает, чем занимается этот, нет, не «икс», о нем она даже не подозревает, а его помощник. Где-то они пересеклись. Тут тоже интересный момент… Где? И она угрожает вывести его на чистую воду. Алина была воином, отваги ей было не занимать. Она платит за это жизнью. Затем Елена, зная характер сестры, предполагает, что ту убили. И решает действовать. Трудно сказать, на что она рассчитывала, отправляя эти письма. И тут возникает вопрос — вышла ли она на убийцу? Кстати, вы уверены, что она их отправила?

— Ее же убили! Значит, вышла. А как еще убийца узнал бы, что она о нем знает?

— Может, вышла, а может, нет. Далеко не факт!

— Почему?

— Сколько было фотографий? Шесть? Сколько, по-вашему, она отправила предполагаемым убийцам? Пять? Десять? А эти шесть не понадобились по причине… Они, скажем, оказались лишними? Так?

Я неуверенно кивнула.

— Елена была домохозяйкой, как мы знаем. Милая, невзрослая женщина. Кто был ее кругом, Екатерина Васильевна? Муж. Актриса Метлицкая. Владимир Галкин. Журналист Добродеев. Кто еще? Ну, еще пара человек. Зачем же она сделала так много фотографий? А вам не пришло в голову спросить у фотографа, сколько их было изначально?

Я пожала плечами и почувствовала, как начали гореть уши. Лопухнулась, как говорит Галка. Детективщица!

— А если бы пришло, то вы бы узнали, что их изначально и было шесть. Значит, она ничего никому не посылала.

— Но она ведь прятала этот негатив!

— Не

уверен. Вы сказали, что он был в кармашке у куклы. Я думаю, это был не хитроумный тайник, а просто… место, куда Елена положила негатив. Если вы спросите меня, зачем она сделала эти фотографии, я отвечу вам — не знаю. Возможно, действительно собиралась отправить их, определила шесть… как бы их назвать? Подозреваемых! По числу фотографий, так? И не отправила почему-то. Не решилась? Трудно сказать. Возможно, и не собиралась. Внимание ее привлекла дата смерти сестры и… минутное настроение, порыв, импульс… не знаю! Да и кому было посылать? Мужу? Вы верите, что прагматик Ситников мог убить свою первую любовь Алину через пятнадцать лет? Зачем? Месть? Сидел и ждал, пока подвернется случай? Он занят делом, Екатерина Васильевна. Я слышал, он меняет поле деятельности, ударился в торговлю, пробивается на европейский и американский рынки. Ему не до убийств.

Возможно, она отослала фотографию Добродееву? А у него какой мотив убивать Алину? Они вместе учились, он действительно говорил о ней как о беспощадной, непрощающей… Эмоции, эмоции. Ну, знала она о его школьных шалостях — разбитом окне или «схимиченных», как говорит моя внучка, реактивах из кабинета химии, разоблачила на классном собрании, получил он втык, ну и что? Да и не общались они в последние годы. Не тянет на мотив, Екатерина Васильевна!

Возможно, убийство было выгодно ее мужу, Галкину? Алину сбила машина, а у него машины никогда не было. А потом… вы же его видели, Екатерина Васильевна, — как по-вашему, способен он на убийство? «Слабый, вялый, молчаливый»… — так его характеризуют бывшие коллеги. Он дружил с Еленой. Она помогала ему деньгами, жалела. Он был последним человеком, которого она заподозрила бы в убийстве. Я даже думаю, что, с ее точки зрения, они были родственными душами — оба потеряли Алину, и оба горевали. Она не стала бы отправлять ему фотографию.

Это те, о ком мы знаем, те, кто попал в наше поле зрения. А сколько возможных участников вам попросту неизвестны, Екатерина Васильевна?! Случайных людей — соседей, продавцов гастронома, у которых она покупала продукты и с кем могла перекинуться парой слов, и других, о которых мы даже не подозреваем. Была, наконец, близкая подруга Зинаида Метлицкая, которой Елена сказала, что Алину убили, и она знает, как найти убийцу. И отдала фотографии… зачем-то. А негатив оставила себе — положила в кармашек кукольного платья. Не спрятала, Екатерина Васильева, а просто положила, я думаю. Понимаете, наши поступки определяются нашим психотипом. Елена так и осталась маленькой девочкой, и я бы не удивился, узнав, что она все еще играла в куклы. Возможно, жесткая Алина подавляла ее? Как подавляла своего мужа Галкина? Не знаю, об этом теперь мы можем только догадываться. Елена тяжело переживала гибель сестры, ей было больно и она выкрикивала свою боль. К сожалению, подруга не обратила на ее слова никакого внимания. А вот убийца обратил. Слова ее дошли до убийцы, и ее убивают. Между прочим, это установленный факт. Таблетка стрихнина была помещена в коробочку со снотворным — выглядят они одинаково. Листок, в котором якобы хранился яд, был сфабрикованной уликой. А некоторое время спустя убивают также приятельницу Метлицкой, Ларису. Убивают случайно — метили в Зинаиду, а попали в нее. Вполне возможно, Елена упомянула кому-нибудь, что хранит документы, изобличающие убийцу, у подруги-актрисы… И Метлицкую, как свидетеля, вероятно, попытались бы убить еще раньше, да она вовремя уехала в Италию, а теперь и вовсе сбежала к маме. Чутья ей не занимать. Чутья и воображения. Разбросанные бумаги в квартире Метлицкой говорят о том, что убийца что-то искал — не иначе документы, о которых могла упомянуть Елена. Как по-вашему, это годится в качестве версии?

Я кивнула.

— Идем дальше. Как по-вашему, кому Елена могла рассказать о своей подруге актрисе Метлицкой? Да любому! А может, Зинаида Метлицкая сама сказала кому-то: «У меня есть важные документы, их принесла Елена…» — и тем самым подписала себе смертный приговор? Кому она могла это сказать, Екатерина Васильевна?

— Понятия не имею, — пробормотала я, не глядя на Кузнецова. Голова у меня шла кругом. Моя затея с письмами представала все в более дурацком виде. Еще и Галку втянула, мать семейства…