Ярче солнца
Шрифт:
Кивая, я складываю пленку и убираю в карман.
— Да, тут определенно кроется какая-то подстава.
— «Подстава»?
— Ну, что-то тут не так.
На лице Старшего появляется кривая ухмылка.
— Стоит мне только подумать, что я тебя знаю, как ты говоришь что-нибудь… чудное.
— Ха! — Я легонько стукаю его кулаком в плечо. — Мы эту тему уже обсуждали: это ты у нас говоришь чудно.
Старший закрывает тяжелую дверь, и я проверяю, заперлась ли она… но пароль забывать все же не стану.
— Орион ведь был напуган, — говорю
— Да психом он был. — В голосе Старшего звучит горечь. — Он снял это примерно в то время, когда Старейшина попытался его убить, и понятно, что уже тогда двинулся. У него была паранойя…
— И вполне оправданная. — Не удерживаюсь и провожу пальцем за левым ухом, вспомнив, как Орион на видео царапал кожу. Как он решился нажать сильнее, вырвать провода из собственной плоти? Бросаю взгляд на вай-ком, обвивающий запястье, и сглатываю, представив, как с этих самых проводов капает кровь и… фу.
— И все-таки странно. — Пару секунд молчу, раздумывая. — Все остальные видео были на картах памяти. А эта, в оружейной, уже загружена на пленку. В остальных не было текста. И они не были такими старыми. Эта запись существует с тех пор, как Орион фальсифицировал свою смерть. Вдруг кто-то, не знаю, что-то с ней сделал.
— Может быть. Или нет. — Старший хмурится. — Слушай, я понимаю, что Орион оставил все это для тебя и ты чувствуешь себя обязанной решить его дурацкую загадку. Но нам, кажется, придется думать, как жить дальше без того, что он там хотел нам рассказать. — Он запускает пятерню в волосы. Обычно Старший так делает, когда задумывается, но в этот раз я вижу в его движениях гнев, как будто он пытается удержаться от того, чтобы что-нибудь стукнуть. — У нас есть важные дела, а это оказалось просто тратой времени. Двигатель сам себя не починит. Орион отвлекает нас от реальных проблем.
Я кусаю губу. Орион хотел что-то рассказать не нам, а мне. Что-то, связанное с тем, как выбраться с корабля, я уверена. Он знал, как починить двигатель или почему мы отстали от графика… или что-то еще. Что-то важное.
К тому же, сколько еще мы вот так протянем?
— Погоди, — бурчит вдруг Старший и, отвернувшись от меня, нажимает на кнопку вай-кома с такой силой, что, кажется, сам себе делает больно. Несколько секунд говорит тихо, а потом вдруг орет: — Что?!
— Что случилось? — тихо спрашиваю я, положив руку ему на плечо.
Он отстраняется.
— Что? Я сейчас буду. — Еще раз нажимает кнопку за ухом и, взглянув на меня, устремляется к лифтам. — Мне надо идти.
— Зачем? Что случилось? — Чтобы успеть за ним, мне приходится бежать. — Старший, что случилось?
— Барти опять создает проблемы. — Старший ударяет кулаком по кнопке вызова лифта. — Я не могу больше тратить время зря.
— Все это не зря, — возражаю я тихо.
Лифт открывается, и Старший, придерживая дверь рукой, смотрит мне в глаза.
— Я не сержусь на тебя, — прямо говорит он. — Но все эти «подсказки» не помогут кораблю.
Он заходит в лифт, бросая меня одну на пустом холодном криоуровне. Отчасти мне хочется, чтобы он остался, но я понимаю, что он нужен наверху. Медленно возвращаясь к запертым дверям, я думаю о том, что было бы, если бы Старшему не надо было руководить «Годспидом». Я бы, конечно, никогда не стала просить его отказаться от поста, о котором он всю жизнь мечтал… но, наверное, если бы ему не был так дорог его корабль, мне легче было бы поверить, что ему дорога я.
Вынимаю пленку из кармана. Возможно, Старший и прав.
Возможно, вся эта затея — просто бред.
Но… больше у меня сейчас ничего нет. Вот уже три месяца у меня ничего нет. Это первая искра надежды с тех пор, как я проснулась, и я не могу от нее отказаться. Я должна. Должна верить, что что-нибудь, хоть что-нибудь из всего этого выйдет.
Еще раз просматриваю видеозапись, проматывая слова и напрягая слух в попытке уловить в голосе Ориона какую-нибудь особенность, которая даст мне подсказку.
Голос Ориона, столь похожий на голос Старшего, заполняет коридор:
«Старейшина не хочет, чтобы кто-то узнал его тайну. Скорее всего, он даже меня не хотел ставить в известность, но… нужно было произвести починку на поверхности корабля… Я… я увидел то, что он не хотел мне показывать».
— Что бы ты ни увидел, — говорю я в лицо Ориону, — ты увидел это снаружи.
Наружу так просто не выберешься. Безвоздушное пространство только и ждет, чтобы задушить нас, раздавить легкие или глазные яблоки — ну, или что-нибудь в этом роде. Прикончить. Но… но есть вероятность, что за одной из оставшихся дверей хранятся скафандры.
Поднимаю глаза на шлюз, в который видно звезды. Ну, само собой, на корабле все приспособлено для того, чтобы можно было безопасно выходить в космос. Ведь проектировщики понимали, что в многовековом путешествии ему может понадобиться ремонт. В первом видео Орион назвал меня своим аварийным планом — так и у них тоже все предусмотрено. В коридоре четыре запертые двери. Одна ведет в оружейную, одна — к шлюзу… в одной должны храниться скафандры.
Возможности, которые передо мной открываются, настолько поражают меня, что несколько секунд я даже не дышу. А потом вспоминаю, что еще говорил Орион.
«Но тайна… должна остаться тайной».
Нет. Я хочу — я должна — дойти до конца. Должна узнать то, что узнал Орион. Потому что если его тайна поможет нам запустить корабль и добраться до планеты, она того стоит. Или если она докажет, что корабль уже никогда не полетит, мы заслуживаем знать. Незнание — вот что меня убивает. Есть ли у нас шанс, что что-то изменится? Осталась ли надежда?
Проигрываю видео еще раз.
Все же что-то не так с этой подсказкой. Что-то неправильно. Пленка вместо карты памяти. Текст на пустом экране плюс возраст видеозаписи… возможно, кто-то нашел ее и переделал, а потом записал сюда со старого носителя. Получается… с нами говорил не только Орион.