Ярче тысячи звёзд
Шрифт:
– Приеду в час. Не забудь выпить таблетки, – Лида поправила мне шапку, достала с заднего сидения машины портфель.
Из-за моих проблем со здоровьем, да и из-за популярности мама до сих пор провожала и встречала меня из школы, и, помахав ей, я пошла ко входу, где меня уже ждали мои самые преданные подписчики – дети из начальных классов.
Я любила детей. Они были искренние – все эмоции на виду. Не то что мои ровесники… Эти были другие, и я уже не понимала, искренни ли они со мной или не очень…
Пока
– Здравствуйте, Нина Эдуардовна, можно?
– Лесенька! Ткаченко! Праздник-то какой! – всплеснула руками наша классная. – Ты уж извини, что я не в кокошнике тебя встречаю!
В классе раздался хохот. Здесь давно привыкли и к её юмору, и к моей популярности; многие, включая учителей, меня очень любили, поддерживали, хотя и были недовольны, что я часто прогуливаю. Но были и такие, кто откровенно завидовал.
«Хейт» был обратной стороной популярности, и раньше я из-за этого сильно переживала : что-то кому-то доказывала, злилась, или даже расплакаться могла… Но сейчас, спустя время, я научилась держать удар, стала сильнее и старалась уже не копить внутри обиды.
Литература прошла очень быстро. Мы продолжили знакомство с рассказами Антона Павловича Чехова. Потом, на русском, я даже выходила к доске, и, получив четверку, успокоилась и залезла в телефон. Там меня уже потеряли: моя подруга София просила ей перезвонить, учитель по вокалу уточнял, приду ли я на занятие, а ещё мне написал мой друг детства Денис. Правда, когда я открыла письмо, то я поняла, что пишет мне совсем не он, а скорее всего его мама, тётя Оля.
«Здравствуй, Лесенька! Сразу предупреждаю, это видео может тебя шокировать…» – Замечательное» начало письма, не правда ли? У меня по спине пробежал холодок.
«Это видео мне прислал один наш общий знакомый. Посмотри на третьей минуте! Я многим показывала! Все говорят, очень похож…»
«Похож? На кого похож?..»
– Можно выйти! – взволнованно подняла я руку, и, не дождавшись ответа, выскочила в коридор.
Видеоролик был снят на моей родине, и, очевидно, показывался на одном из центральных каналов. В нем рассказывалось об очередном обмене военнопленными. Одна из сторон высказывала недовольство.
«Мы им передали здоровых сытых солдат. А они нам привезли смертников», – камера показала фургон, в котором сидели избитые измождённые мужчины, скользила по их лицам, показывая одного за другим. На третьей минуте в кадр попал пожилой, как мне сначала показалось, мужчина. Всё лицо его было в кровоподтёках, глаза смотрели равнодушно…
«Неужели?! – Я перемотала ещё раз, чтобы исключить ошибку! Кровь прилила к голове, и я опустилась на пол. – Да этого не может быть!»
Во время напряжённых боевых действий в нашей стране счёт пропавших без вести шёл на тысячи, и уже три года моего папу не могли найти ни живым, ни мёртвым. За это время я даже смирилась, что его больше нет, а тут эта видеозапись… Я почувствовала, что меня начало колотить то ли от холода, то ли от страха, и, совершенно забыв о том, что идёт урок, я вихрем спустилась вниз и помчалась домой.
За эти три года мы, конечно, не раз искали его и через специальные поисковые отряды, и через интернет и телевидение. Но почему-то в тот момент я была абсолютно уверена, что это действительно он.
– Лида, я нашла его!
Моя мама, конечно, не ожидала увидеть меня на пороге, да ещё в таком состоянии, но сразу попыталась успокоить, велев всё рассказать.
– Собирайся! – сразу начала я. – Мы срочно должны его забрать! Мы срочно должны его спасти! – Видимо, я смотрела на неё таким безумным взглядом, что она потащила меня на кухню и сунула таблетку.
– Успокойся, я сейчас позвоню Когану.
На тот момент я была так взволнована, что мне просто надо было что-то делать, и я тут же сама оборвала все телефоны Когану, сорвав его с подготовки программы.
Ещё с детства я знала, что стоит мне только надавить – повизжать, пореветь и потопать ногами, и папа сделает всё, что мне нужно. Этот метод с успехом действовал и на Ваню, но Коган разозлился:
– Угомони её сейчас же! – велел он Лиде. – Иначе я просто не буду с ней иметь дела.
– Ты слышала? – спросила Лида. – А ну-ка, быстро в ванну! Умойся и успокойся!
Холодная вода быстро привела меня в чувство. Я вытерлась полотенцем и пришла к себе в комнату. Лида опять попробовала вразумить меня, посоветовала лучше думать о том, как я встречу папу, чем представлять себе, что там с ним делали…
– В любых обстоятельствах мы должны иметь твёрдую веру, что Бог не оставит, – убеждала она.
Но как я ни старалась, как ни верила, мой воспалённый мозг рисовал только самые страшные картинки. В конце концов я так эмоционально вымоталась, а может это подействовало успокоительное, что просто свалилась на кровать и долго лежала в каком-то полусне.
Как велела мне Лида, я начала представлять Когана, собравшего команду, как они поедут туда и привезут мне моего папу… и вдруг меня пронзила мысль: «А ведь Ваня уже там! Рядом! Совсем близко!..»
***
Ваня зашёл в интернет только поздно вечером. Обычно он монтировал свои ролики в каком-нибудь кафе, потому что дома ему работать было не с руки; он уже почти привык, что теперь с ним рядом всегда была толпа мальчишек и девчонок от семи до тринадцати лет.
В школе-интернате он был главной знаменитостью. Его все уважали, всегда зазывали в свою компанию, но близкой дружбы он ни с кем не заводил. Он вообще был достаточно замкнутым и раскрывался только в своих роликах.