Ярих Проныра. В погоне за грифоном

Котова Алена

Велиофант поежился, представив процесс.

– Боюсь, придется искать другой выход.

– Хорошо, – уселся на камень Хрячик, – Вот только я, учти, с места не сдвинусь, пока мы не пообедаем.

Он скинул с плеч рюкзак, снял, положил на камни пиджак, назначив его скатертью, выложил на него сухари и бурдюк с водой.

– Меня! – заявила Илина и плюхнулась рядом, взяв в каждую руку по сухарю, одновременно засовывая их в рот.

Хрячик и Велиофант с грустью посмотрели на ставшие ненавистными сухари, переглянулись.

– А я говорил,

курицу бери! – проворчал Велиофант.

Хрячик вздохнул:

– Зато сухари не портятся.

Пока искали способ взобраться наверх, пришлось пройти порядочное расстояние по острым камням, наваленным словно специально так, чтобы отбивать охоту к пешим прогулкам. И все же Хрячик упорно пробивался вперед, перепрыгивая с камня на камень или наоборот, ступая очень аккуратно, чтоб не упасть, везя на шее Илину, поддерживая ее одной рукой, а в другой неся Велиофанта.

«Ты, Хрячик, замечательный попутчик, в отличие от меня», – сказал смущенный Велиофант.

Он и выглядел как огромный кот и весил соответственно.

Хрячик ничего не ответил, лишь передвинул рыжего поудобнее, вспоминая, как много лет сидел, прикованный толстой цепью к железной клетке. До того, как Велиофант помог ему сбежать.

– Ты, Велиофант, не прибедняйся, – улыбнулся он. – Тем более, силой меня Боги, как и всех лепреконов, не смотря на мелкий рост, не обделили, так что, грех на мне не ездить, – в этот момент он опустил на землю и Велиофанта и Илину.

– Вон, смотри, стена не очень отвесная и даже пара кустиков на ней держатся. Стойте тут.

Он привязал к концу веревки небольшой плоский камень, раскрутил его, и подкинул так ловко, что, взмыв вверх, веревка зацепила ближайший куст и даже обмоталась несколько раз вокруг его чахлого ствола. Подергав веревку, Хрячик протянул ее Велиофанту.

– Придерживай конец. Залезу, закреплю, и вернусь за вами.

Так, перебираясь от кустика к кустику, они забрались на вершину ущелья. Здесь, наверху горы были ровными, словно срезанные ножом.

– Красота! – Хрячик с высоты оглядел окрестности. – Идти здесь будет гораздо удобнее, – и вздохнул мечтательно, – Как бы нам до темноты ночлег найти!

Хрячик шел. Велиофант бежал, но то и дело отставал от бодро шагающего лепрекона.

– Велиофант, ты чего, устал что-ли? Мы даже от края не отошли, – обернулся Хрячик. – Может мне у тебя рюкзачок забрать? Все равно он у тебя пустой почти.

В рюкзаке домового лежали чистые листы пергамента, чернила и несколько перьев.

Велиофант покачал головой, что означало – нет – и демонстративно сел.

– Я домовой, а не марафонец! – гордо заявил он.

– Ты даже не спринтер, – улыбнулся Хрячик, направляясь к нему.

Сверху упала тень.

– Ложись! – закричал Хрячик и пригнулся, заслоняя собой Илину. – Эй, куда! – крикнул он еще громче, когда черный дракон, подхватив Велиофанта кончиком коготка, взмыл в воздух, – Куда… – едва не плакал он, сев на землю, ударив кулаком камень и запоминая, в каком направлении унесли домового.

«Откуда взялся и почему так бесшумно летает, он же огромный!?» – думал лепрекон.

Илина смотрела так, словно все понимала.

– Вефан, – показала она пальчиком вверх.

– Он найдется. Домовые, они, не так просты. И потом, всем известно – от обидевшего домового удача на сто лет отворачивается, – Хрячик краем рукава, незаметно для Илины, смахнул слезу, – И драконы, просто обязаны знать.

Илина погладила Хрячика по голове.

– Ты самая хорошая принцесса. Хоть и самая чумазая.

Весь день шел Хрячик с Илиной на руках, без перерыва рассказывая сказки, некоторые уже по нескольку раз и придумывая новые, когда малышка, спала. От солнца негде было укрыться. Хорошо хоть на Илине был чепчик с широкими полями и длинное, с рукавами платье, хотя уже и не белое. И, что совсем замечательно – детские волшебные штанишки – они всегда оставались сухими и чистыми, как и сама Илина в них. (Велиофант с Хрячиком едва не плясали, обнаружив такие их свойства.)

Вечер сменила ночь, а Хрячик по-прежнему шел с Илиной на руках, теперь уже крепко спящей и прикрытой пиджаком от налетавшего порой прохладного ветра.

Когда отчаянье было совсем близко, зоркие глаза лепрекона разглядели вдали слабый огонек. Тут же, забыв про усталость, он ускорил шаг. Но чем дольше шел, тем слабее становился путеводный свет. Подойдя близко Хрячик понял – это от костра остались лишь красноватые блики остывающих углей.

В мягком свете их угадывался силуэт человека. Хрячик покашлял. Человек подкинул несколько веток в костер. Хрячик подсел, оставив спящую Илину у себя на коленях, придерживая ее одной рукой, а другой, на всякий случай, касаясь ножа у себя в ботинке. Некоторое время молчал, разглядывая сидящего с отрешенным видом незнакомца, и, наконец, не выдержал.

– Я Хрячик, а ты кто?

Реакции не последовало.

Хрячик ткнул мужчину пальцем в плечо, повторив вопрос. Потряс.

Невозмутимо, не двигая ни единым мускулом, и по-прежнему глядя перед собой, мужчина произнес:

– Я не разговариваю с галлюцинациями.

– Но я не того, не это, … не она!

Лепрекон смутно догадывался о значении мудреного слова.

– Все вы так говорите, – проворчал мужчина и покосился на него.

– Клянусь!

Хрячик сделал честные глаза. Хотя, по правде говоря, этот наглый прищур имел значение противоположное.

– Докажи.

Хрячик озадаченно почесал затылок. Еще ни разу в жизни ему не приходилось доказывать, что он не плод воображения. Поняв, что дело его безнадежно и переговоры зашли в тупик, он замолчал, а потом, сам не зная отчего, запел грустную песню на лепреконьем языке.

Мужчина напротив явно оживился.

–Так, я не то?.. Ну, не это?..

Вспомнил Хрячик. И вопросительно взглянул на него.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

– Хрячик! – широко улыбаясь, повторил свое имя лепрекон.