Ярина
Шрифт:
– Дааа, неудачный у тебя был день.
Если бы он знал насколько!
– Ну что запишешь или как всегда запомнишь? – уточнил мои предпочтения Арс.
– Запомню, диктуй.
Арсюха продиктовал мне все утренние электрички в сторону Истры и все дневные в сторону Москву. Слишком поздно возвращаться нельзя. Во- первых на моей ответственности домовой, с еще несобранными предметами, подпитывающими силы. Во- вторых родителям особо врать не придется. Арсений, в конце концов, тоже еще ребенок, большой такой ребенок.
– Ладно, Арсюх, спасибо тебе большое. С меня тортик.
– Ага. Покеда, удачи завтра.
–
Жму на «отбой» и в это время из стены появляется светящийся от счастья Семён.
– Яринка, везуха- то какая! Напяливай что-нибудь и спускайся вниз. Там от добра народ избавляется, нам в самый раз оно.
Напялила чистые джинсы, футболку. Гнездо на голове под шапкой видно не будет, так что можно не причесываться. Накинула куртку.
– Готова? – вылез, не понятно откуда, домовой.
– Захвати сумку какую или котомку. Есть, что понадежнее?
Залезла в коридорный шкаф, и первое, что попалось на глаза – был рюкзак. Хватаю его и показываю Семену.
– Пойдет?
– Пойдет. Поторопись, покудова не растащили добро-то. – скомандовал мой грозный домовой. Одни хозяева решили кравтиру свою украсить. Старые полы, стенки порушили и много чего выбросили, а это все в себе силу несет. Сечешь?
– Секу.
Я вышла из дома и направилась к лифту. Семен уже сидел у меня на плече, как попугайчик.
– А этих амбалов там больше нет? – на всякий случай уточнила я у домового.
– Не, ты что думаешь, я совсем умалишённый? Нет никого, не бойся.
Я стояла перед мешками строительного мусора, которые грудились у помойки, и морально готовилась к работе мусорщика.
– Сейчас я буду ковыряться в отходах, как заправский бомж.
Семен уже залез в один из мешков и стал мне подавать мелкие обломки стены, петли, части деревянных плинтусов, ржавые гвозди и шурупы. Шурупы!
– Как хорошо, что я дома ничего не успела порушить.
– Ты это про что?
– не вытаскивая головы из мешка, пищал Сёма.
– Да так...
– Ну, так и не болтай зазря. Чего стоишь без дела, ворочай мешки. Ищи, что постарее, да полегче. И побыстрее поворачивайся, клуша ты сонная.
Ну что ж, работа хоть и пыльная, и даже где-то унизительная, но чего не сделаешь ради любимого вредного существа. Набрали целый рюкзак полезного хлама и пошли домой. Верней я поехала обратно на лифте, а Семён слинял в неизвестном направлении. Очень тяжелая ноша оказалась. Надеюсь, завтра я всю эту «ценность» не повезу. Часть отложу в школьный рюкзак, а остальное оставлю на следующую вылазку.
День тихо - плавно перешел в вечер. Я не могла не думать о завтрашнем дне. Что он принесет: ответы на вопросы или глубокое разочарование? Увижу ли я своих родителей или хотя бы получу информацию о них, а может уйду ни с чем? Уже наступила ночь, все в доме легли спать. Семён так и не появился. Зато дрема пришла и снова уволокла меня в свой сказочный мир сновидений. Спасибо ей за это.
Глава 6. Радмира
Глава 6. Радмира
Утро началось со звонка будильника, продолжилось с ценных указаний мамы: что есть на обед, где убрать дома и вообще быть хорошей девочкой до ее прихода. Сегодня я намеривалась полностью ее ослушаться. Мой школьный рюкзак стоял, набитый отнюдь не учебниками, и ждал меня под столом. Я открыла его, чтобы положить в него
– Доброго утра тебе! Ну что уже пора?
– прохрипел Сёма.
– Да, Семушка. Ты готов?
– Ох, Яська, ну и дела мы с тобой творим.
– переживает, но держится спокойно домовой.
– Но коли решили, воротить не будем. Ты только шибко сильно не закрывай сумку свою. Я ж, случись что, без сил своих домовых сквозь преграды пройти не сумею.
– Хорошо, Семушка. Дай знать если тебе вдруг плохо станет. Я обратно домой вернусь. Договорились?
– Добро. Договорились.
Я собралась, вытащила из копилки денег, оделась, закрыла рюкзак, оставив маленькую щелочку для Семена и вышла на улицу. Только теперь я шла не в сторону школы, а совсем в другом направлении. На автобусе до метро, в метро до железнодорожной станции, а там уже села на электричку. Рюкзак разместила перед собой и изредка проверяла своего маленького пассажира. Пока все шло неплохо. Я села почти в пустой вагон, который ехал до нужной станции. Поезд тронулся. Разместилась у окна, открыла побольше рюкзак и поставила его так, что б Семён мог видеть всё, что творится на улице. А он впитывал глазами каждый момент: движение поездов, толпы людей, фонарные столбы, дороги, автомобили, дома. Таким мир для него открывался впервые за… Интересно, а сколько лет Семёну? В какое время жил? И сколько времени он провел в «упокое». Странное место этот «упокой». Как я поняла, пространство между жизнью и смертью. Ну как бы то ни было, сейчас он в новой суматошной действительности. Ему, наверное, невероятно тяжело будет к ней привыкнуть.
– У тебя все хорошо?
– полушепотом спросила Сёму?
Домовой закивал головой, а потом подозвал к себе рукой, давая знак, что хочет сказать мне что-то на ушко. Я наклонилась к нему.
– Ты только не полошись. След за тобой ведут.
Испуг ускорил стук моего сердца. Я надеялась на то, что это не случится, но всё же полиция меня просчитала. Не стоит пугаться. Здесь полно народу, аж семь человек в вагоне, не станут же здоровые дядьки к ребенку в общественном месте приставать. А если что, закричу.
– С самого дома идет за тобой.
– продолжал Семен.
– Сначала думал, что кажется, но теперь уверен, за тобой, точно. Сейчас тут недалече сидит один. Надо тебе на него глянуть.
– Я боюсь. А если он нас схватит?
– Хотел бы схватить, давно уж это сделал бы. А он просто следит. Давай ему следы путать? Возьмём и отсюдова отсядем, ну а если что, то и вовсе дёру дадим. Но знать от кого бежишь надобно, уж верь мне. Ты иди назад, дух его оттуда больше несётся. Как мимо проходить будешь, знак подам, свистну погромче. Посмотри на него и запомни эту морду, что б знать от кого ноги делать.
Я прикрыла рюкзак, накинула лямки на плечи, поднялась и не торопясь направилась по проходу в тамбур. Проходя мимо парня в чёрной шапке, напряглась, но сигнала от Семена не услышала. Буквально через пару шагов услышала пронзительный писк и повернула голову в сторону человека, которого я и не видела совсем, пока не подошла. Он лежал на сидении, спустив ноги на пол, и глупо улыбаясь, смотрел на меня. О, нет! Мордой, которую я должна была запомнить оказался Арсений Шаповалов, собственной персоной.