Яркими красками по небу
Шрифт:
Стоит, сгорает, давится неистовством, рваные вдохи, охлаждая по жилам вскипевшую кровь. Глаза блестят, а руки – в кулаки сжаты.
– Ребенка...
– вдруг находит силы на звук, режущие сознание слова, - пожалел.
– И вновь шумный, тяжелый вздох: – Иначе бы… додушил.
Нервически сглотнула слюну.
Честно, правдиво, как на духу… взмолившимся смертником:
– Я не беременна.
Прогремело. Казалось, даже… земля содрогнулась в трепете.
Не сразу осознал. Не сразу внял, поверил. Но еще одна долгая, жуткая минута и произнес вслух, на
– Что? Что ты сказала? – поморщился, лицо распял дикий, взорвавшийся ужас.
– Не беременная я, - несмело, сдержанно, прокашлявшись.
Оцепенел, огорошенный.
Минуты – жуткие, давящие. Убийственные… Осмеливается, но все так же… с опаской, словно упрашивая:
– Что ты несешь?
– Что есть, - выровнялась на ногах. Полный храбрости взгляд в глаза: – Я… не беременна.
И снова тишина. И снова жуть, пробивая сознание прозрением, отрезвляя окончательно адреналином и потрясением. Охрипло:
– И зачем ты мне… сейчас всё это говоришь? – пронзенный до глубины души, никак все не может все свести концы с концами.
Нервически сглотнула слюну я:
– За**алась врать, - грубо, дерзко. Искренне.
– Вот и говорю… как есть.
– Ты совсем, что ли... чокнутая? – поморщился, казалось, сгорая уже от ошеломления. Вдруг шаг ближе, отчего тут же дернулась я в испуге. Пристальный, с вызовом взгляд мне в глаза: – Что ты несешь? В смысле… не беременна? – горько как-то, словно режа себя изнутри.
– В прямом, - выстрелом.
Оцепенел. Не моргает. Не дышит. Взгляд около. Но еще миг, и снова взор мне в очи:
– А он… - коротко кивнул в сторону двери. – Он знает?
– Конечно.
Еще большее изумление… Округлились очи. Казалось, его сознание вот-вот рванет… от обреченности и невозможности больше воспринимать, поражаться творящемуся, услышанному.
– И на**я… тогда?! - гаркнул, полностью, окончательно выпадая в осадок.
– Моя вина – я и расплачиваюсь.
Обомлел. Глаза застыли, словно мертвые. Лишь только мысли пытались проникнуть в душу, в поисках не менее беспредельных ответов.
– В смысле, твоя вина? – наконец-то осмеливается, спустя минуты. Нервически сглотнул слюну. Шаг ближе, испуганно дрогнула, но не отступила. Отчаянно глаза в глаза:
– В прямом. Если бы не я – Киселю не грозил бы сейчас срок.
– Ты сейчас, вообще, б***ь, о чем?!!
– вдруг взбешенно рявкнул Борис, на мгновение схватившись за голову. Опять ошарашенный, полный ужаса взгляд мне в очи. – Каким, б***ь, ты, с*ка, там боком? Я ни**я уже не понимаю! – измученный взор, выпрашивая уже наконец финиша сего жуткого сумасбродства.
Бью, как есть:
– Если бы… не моя истерика, просьбы, если бы сама не полезла в драку, заступаясь за ту с*ку… неблагодарную, и Кисель бы в это дело не полез. И пацан был бы жив…
Нахмурился. Секунды, дабы переварить, сообразить, разложить по полкам сказанное. Но не справляется. Враз гаркает, но уже сдержанно:
– Что там произошло?! Нормально расскажи! Че за с*ка? Конкретней!
И вновь странная дрожь по телу, вот только вместо животного страха… все стало заливаться тихой надеждой… и волнительным трепетом.
– Неужели… с Киселем ты вообще не разговаривал? – искренне удивляюсь его реакции.
– А как к нему подступиться было? Вы же слились Фирсову – он и обложил. Закрыл, причем в одиночке, и адвоката своего всучил.
Опускаю очи, ошарашенная. Молчу.
– Согласна… Глупо с Максом вышло. Мой косяк… - обмерла, подбирая слова.
– Вообще, кто ж знал, что тот злое**чий вечер так… всю жизнь перевернет? Лучше бы тебя дождалась. Но нет – решила пойти домой. Одна, пешком. Этот увязался… все по пятам, да по пятам. Ну, я и согласилась, чтоб провел. Уже на Девятку даже вырулили. Оставалось-то немного. В одном из дворов я и заметила, как какой-то г**дон девку гниздил, месил нещадно… Жутко так, словно животное какое… с цепи сорвавшееся. Ну, я и давай давить на Киселя – мол, так и так…. Вступись, не будь тряпкой. Тот в отказ, говоря, что еще с головой дружит. Ну, а я-то? Что мне? Сама кинулась разнимать… Тот быстро и на меня переключился, ни в чем не стыдясь. Естественно, Киселев сразу вписался. Один удар – нокаут. Да упал гад неудачно. Черепухой об бордюр. Ну и… конец на том. А девка, с*ка та, – ноги в руки и рванула во дворы. Я еще пыталась ее нагнать – тщетно. А в это время мужик нас, продавец из магазина, запалил. Стопудово, ментам слил. И че ждать? Я и говорю, не ссы – Фирсову позвоню, порешает. Порешал… Думала, за года поумнел, исправился, одумался… Но нет. Куда там?.. На**й ему мои просьбы, когда у него Закон? Власть… Меня отмазал, а вот… от ненависти ко всем вам… начиная с Еремова и заканчивая всем треклятым «ОНГМ»… решил отыграться. Пустить Артема в расход, тем более… думал, что я сплю с ним.
– А это не так? – внезапно отозвался Боря.
Метнула на него взгляд.
Смолчала.
Лишь нервически скривилась.
Отвела взор в сторону. Продолжила:
– Обидно, что мои даже показания не в счет. И теперь ему… пятнашка светит.
– Что? – прыснул от смеха. – Какая пятнашка? От не пи**ди! Там по неосторожности или самооборонке – условка или двояк максимум!
– Ага, - киваю головой. – Была бы та с*ка и адвокат нормальный, был бы двояк. А так только **як! Тяжкие телесные, повлекшие за собой смерть…
Обмер прозревший Борис.
Тягучие, жалящие минуты взгляд около – и наконец-то шумный, подытоживающий вздох.
Шаги ближе – присел на скамью.
Несмело вторю тем же, замирая рядом.
Потер раздраженно глаза, содрал ладонями с лица напряжение.
Вдруг движение головы – и глаза в глаза со мною. Смело отвечаю тем же (хотя и вновь пробирает дрожь по всему телу).
– Чувство вины?.. Это и всё, из-за чего ты вышла за него замуж?
Полная сомнений, всех за и против, пауза, и решаюсь ответить, но отведя стыдливо взгляд:
– И чтобы ты меня услышал…
Коротко прыснул от смеха – и вмиг вновь заледенел. Еще момент – и закачал вдруг в негодовании головой:
– Больная… ты – реально больная. Чокнутая на всю голову.
– Если бы ты не отвернулся, - решаюсь на оправдание. – Если бы выслушал, помог… я бы никогда свое слово не нарушила.
Обмер удивленный, огорошенный.
Мысли табуном заскакали в его голове, отпечатываясь болезненными эмоциями на лице.
Вдруг движение – и забросил мне руку на плечи, притянул к себе: