Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА
Шрифт:
Еще одно преимущество Агнеты заключалось в том, что им не нужно было печатать новые афиши. Они просто заклеили ее фотографиями фотографии ее предшественницы, а имя осталось то же самое. После серии репетиций 17 сентября 1966 года в городе Карлсхамн состоялся дебют Агнеты.
«Поначалу она пела немного, — говорит Энгхардт. — Примерно каждую четвертую песню». К традиционному репертуару оркестра она добавила несколько джазовых номеров, а также неизбежные шведские и европейские шлягеры. «Все зависело от места выступления. Фактически получалось так, что для каждой площадки существовал свой репертуар».
Агнета была на седьмом небе от счастья, что ее выбрали новой певицей такого известного оркестра, однако другие члены семьи Фельтскугов выражали по этому поводу озабоченность. «Мне пришлось вести длительные переговоры с ее родителями, поскольку они желали выяснить, кто я такой, -говорит Энгхардт. — Они беспокоились, а кто бы на их месте не беспокоился? 16-летняя девушка ездит с молодыми парнями в автомобиле по всей Швеции».
Перед несколькими первыми выступлениями Ингвар Фельтскуг провожал свою дочь до автомобиля, дабы ребята не забывали, что у Агнеты имеется отец, способный в случае необходимости защитить ее. То ли из-за того, что над ней постоянно висела тень отца, то ли вследствие отсутствия личных симпатий, никаких романов между Агнетой и членами оркестра не было. «Я пообещал Ингвару следить за ситуацией и держал свое слово», — говорит Бернт.
Прошло немного времени, и Ингвар перестал слишком сильно тревожиться по поводу путешествий Агнеты с музыкантами Энгхардта. Имея за плечами опыт сценической деятельности, он поощрял занятие своей дочери. Сложнее обстояло дело с матерью. «Сколько было бессонных ночей, когда я лежала в постели и ждала: три часа, четыре часа — когда же она, наконец, вернется? Будучи матерью, я не могла ей ничем помочь», — вспоминает Биргит Фельтскуг.
Биргит также опасалась, что это будет создавать для Агнеты слишком большую нагрузку с учетом того, что с понедельника по пятницу она работала в автомобильной фирме. Молодая девушка должна иметь время для отдыха, проводить время с подругами и развлекаться, настаивала она. Но Агнета была настроена решительно: «Нет, я буду петь».
Работа с оркестром Энгхардта не мешала ей и дальше заниматься сочинительством, и к концу 1966 года ее каталог включал уже более дюжины песен. Судя по композициям, написанным Агнетой в тот период, ее творчество все еще испытывало сильное влияние репертуара Конни Фрэнсис. Ее воображение поражали отнюдь не быстрые хиты Фрэнсис, такие, как «Stupid Cupid» и «Lipstic On Your Collar», а сентиментальные, слезливые баллады о разбитых сердцах и недоступных предметах вожделения.
«Люди часто бывают несчастливы в любви в этот период жизни, — размышляет она. — В такие моменты хочется выразить свои чувства. Я писала свои песни, когда испытывала грусть, и мне всегда становилось легче».
Какое-то время Агнета встречалась с парнем по имени Бьерн Лилъя, их отношения с самого начала были очень неровными. «Как правило, инициатором ссор была я, но потом жалела об этом, и мы мирились».
Однажды, когда между ними произошел очередной разрыв, глубоко опечаленная Агнета сидела за фортепьяно и перебирала клавиши, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Неожиданно из-под ее пальцев полилась мелодия. Через полчаса были готовы слова и музыка песни, которую она назвала «Jag var sa каг»(«Я так была влюблена»), хотя этих слов не было в тексте. Получилась медленная, грустная баллада, в которой явственно ощущалось влияние Конни Фрэнсис.
Агнета была очень довольна этой композицией, но только спустя несколько месяцев сказала о ней Бернту Энгхардту. Ее стремление сочинять музыку и самовыражаться в музыке зачастую ограничивалось врожденной робостью и отсутствием веры в себя. В то время как молодые парни могли черпать вдохновение в творчестве таких авторов, как Леннон и Маккартни, у 16-летних девушек в середине 60-х было крайне мало примеров для подражания.
Наконец она набралась смелости и сыграла песню во время репетиции оркестра. Сев за фортепьяно, она набрала в легкие побольше воздуха и начала петь. «Она очень стеснялась ,- вспоминает Бернт Энгхардт,-но мы сказали ей: «Это отличная песня! Мы сделаем для нее аранжировку и включим ее в наш репертуар».-«Нет, не надо...» - ответила она, -«Обязательно включим. Эта вещь может попасть в чарты».
Музыканты принялись за работу. Органист Бертил Бодал внес изменения в гармоническую структуру песни, а саксофонист Том Эдберг написал партию духовых джазовой вставкой в середине. «Jag var sa каг» прозвучала со сцены. «Поначалу песня не вызвала особого ажиотажа, - говорит Бернт. — Когда вы играете танцевальную музыку, у вас всегда имеется «первая песня», которая исполняется, чтобы завести публику. Прошло немало времени, прежде чем мы начали использовать ее в этих целях».
Примерно в то же самое время Бернт Энгхардт начал поиски звукозаписывающей компании для заключения контракта. Его жена являлась двоюродной сестрой бывшего рокера Литтл Герхарда, а ныне продюсера звукозаписывающей компании Cupol Records Карла-Герхарда Лундквиста. Бернт позвонил Лундквисту в Стокгольм и спросил, может ли он прислать ему пленку.
«Он сказал, что могу, но сразу предупредил, что шанс у нас есть только в том случае, если это наш собственный материал. Мы послали пленку, и вскоре получили от него письмо, в котором он писал, что ему не очень понравился голос девушки: «Она слишком молода и звучит так, словно простужена». Но при этом добавил, что нам следует сделать еще одну попытку, когда у нас появится другой оригинальный материал».
Весной 1967 года Бернт Энгхардт и Бертил Бодал получили предложение войти в состав другого, более профессионального бэнда и ушли из оркестра. Агнета и оставшиеся продолжали выступать и даже сохранили фирменное название: оркестр Бернта Энгхардта. Незадолго до ухода Бернта они записали на принадлежавший ему магнитофон «Grundig» свой текущий репертуар в музыкальной студии школы города Хускварна. К тому времени «Jag var se каг» уже входила в их репертуар. Спустя несколько месяцев эта пленка тоже была отослана Карлу-Герхарду Лундквисту.
Продюсер не проявил особого энтузиазма и в отношении этой записи. «Музыка была так себе, не хорошая и не плохая», — вспоминает он сегодня. Но, к счастью, песни оркестра Бернта Энгхардта были записаны только на левом канале, а на правом звучала запись со второй стороны пленки. Внимание Лундквиста привлекла обратная запись девичьего вокала и партии фортепьяно на правом канале. Он перевернул пленку и внимательно прослушал вторую сторону. Девушка исполняла песню, называвшуюся «Utan dej»(«Без тебя»). Лундквист воспрял духом — это было уже кое-что. Однако он не имел понятия, кто эта девушка; ее пение не было похоже на вокал штатной вокалистки оркестра Бернта Энгхардта.
Случилось так, что несколько частных записей собственных песен Агнеты оказались на пленке с музыкой оркестра. Разница между энергичным вокалом этих песен и ее же маловыразительным пением в записях оркестра была ощутимой. «Голос на второй стороне пленки был именно то, что нужно. Он полностью соответствовал стандартам того времени, — говорит Лундквист. — Пела она очень хорошо: не скользила по нотам, а словно вколачивала их». Он почувствовал, что может сделать удачную запись с этой певицей, и решил попытаться разыскать ее. В конце концов выяснилось, что на обеих сторонах пленки поет одна и та же девушка. Однако то, что она была прислана Энгхардтом, существенно осложняло ситуацию. С помощью его жены ему удалось узнать имя девушки и номер ее телефона.