Ярл
Шрифт:
– На таких тачках все можно. Наверное… – пробормотал я, обходя машину сзади. – Хорошо живете, сестра Катарина.
– Завидуешь? – поинтересовалась Катя, трогаясь с места.
– Не особо. – Я пристегнул ремень. – Никогда не любил машины. Пробки, светофоры… Уж лучше пешком.
– А-а-а-а… – кивнула Катя. – Кстати, машина вообще-то не моя.
Вот как? Впрочем неудивительно – водила она так, будто села за руль чуть ли не в первый раз. То и дело била по тормозам, словно боялась не протиснуться там, где без труда проехал бы и грузовик, отчаянно цеплялась за руль, а на повороте и вовсе
– Заметно, – отозвался я. – Водитель из тебя так себе.
– Молчал бы лучше. – Катя недовольно нахмурились, но даже не посмотрела в мою сторону – боялась отвести глаза от дороги. – У тебя, наверное, даже прав нет.
– Нету. – Я пожал плечами. – Да и нафиг они мне нужны?
– Что за мужики пошли? – Катя поморщилась. – Вам как будто ничего не надо.
– Ну да. Права – это, безусловно, показатель. – Я не стал спорить. – Зрелости, ответственности и так далее. Хотя до цели в жизни, наверное, не дотягивают.
Катя то ли пропустила мою сомнительную колкость мимо ушей, то ли вовсе прослушала. Дорога требовала не менее ста процентов внимания, так что отвлекаться на болтовню она явно не собиралась. И только когда мы выбрались на набережную, наконец, чуть расслабилась. Я протянул руку и осторожно коснулся ее пальцев, сжимавших руль. Они оказались холодными, как лед, и чуть подрагивали.
– Волнуешься? – спросил я. – Ты что, серьезно в первый раз за рулем?
– Ну, не в первый, конечно. – Катя выдавила из себя что-то вроде улыбки. – Я пока плохо вожу.
– Я вижу. – Я потянул за рукоятку справа от сиденья и откинулся назад, устраиваясь поудобнее. – Зачем тогда на машине? И куда мы вообще едем?
– Так надо, – ответила Катя. – Не спрашивай ничего, Антон. В смысле – у меня – не спрашивай.
– А у кого мне еще спрашивать? – Я понемногу начинал раздражаться. – Что за игры в шпионов, Кать?
– Это не игры, – проворчала она. – Ты даже не представляешь, как мы все рискуем.
– Мы? Я тоже рискую?
– Куда меньше меня и Ал…
– Кого? – Я тут же навострил уши. – Ал… Алеши? Алены? Алисы?.. Альберта?
– Никого. – Катя, похоже, с каждым мгновением все больше жалела, что вообще поехала за мной. – Антон, слушай и запоминай. Вряд ли тебя будут спрашивать, но если будут – скажешь. Тебя зовут Михаил Александрович Жаров… Но для меня – просто Миша. Ты с третьего кардиологического отделения пятнадцатой больницы на Авангардной. Врач, один из лучших в городе. Кардиолог. Это специалист…
– …по болезням сердца, – буркнул я. – Кать, я не умственно отсталый. Ты ведь не объяснишь мне, зачем вообще нужна эта легенда? Кто будет меня спрашивать?
– Охрана.
Катя отвечала явно нехотя – но все-таки отвечала. Похоже, ее коварный план состоял из импровизации процентов на восемьдесят. И я, разумеется, в этом плане был самым слабым звеном. Ну какой из меня, к йотуновой матери, кардиолог?..
– Охрана, – вздохнул я. – Ну, хорошо хоть не врачи. А если спросят документы?
– Скажешь, что забыл в халате на работе. – Катя переключила передачу и посильнее вдавила газ. – Главное, не бойся. Никаких экзаменов тебе устраивать не будут.
– Это уже радует, – вздохнул я. – Но у
– Фонендоскоп. – Катя чуть дернула головой вправо, но ту же снова уставилась на дорогу. – В сумке на заднем сиденье. Тонометр и кардиограф тоже там.
– Ого!
На этот раз Катя меня удивила. Нет, я, конечно, догадывался, что она умненькая девочка – но раздобыть самые настоящие медицинские приборы?.. И правда, шпионка. Высшего класса.
– Где взяла? – поинтересовался я.
– Это мои. Антон, не болтай. Скоро приедем.
Попробуй тут не болтать, когда так интересно! Выходит, сестра Катарина, она же Катя, не просто шпионка, но еще и врач? Хотя, если разобраться – логично. Целительница в «Гардарике», докторша в реальном мире… И чтобы миновать эту самую охрану, мне тоже придется закосить под доктора. Но куда же мы, в таком случае, едем?
На развязке кольцевой Катя соскочила на Московское шоссе, но тут же перестроилась в правый ряд и направилась к съезду. Я едва успел прочитать указатель. «Пушкин». Меня везли за город. Хорошо, что хоть не в багажнике – и все же богатое писательское воображение с готовностью начало выдавать такое, что я успел искренне пожалеть, что не сказал Славке. Или маме…
Но и в Пушкине мы не остановились. Катя все увереннее крутила баранку, прошивая крохотный городок насквозь. Дома и парки мелькали за окном «мерса» все быстрее, и только когда мы остановились перед «зеброй», пропуская женщину с коляской, я кое-как разглядел указатель на стене дома. «Павловское шоссе».
Значит, Павловск? Или еще дальше? Йотуновы кости…
Глава 24
Через некоторое время я перестал пытаться запомнить дорогу или хотя бы следить за ней. В Павловске – если это все еще был Павловск – Катя сворачивала слишком много раз. То ли специально кружила по зеленым улочкам (избавлялась от слежки?), то ли просто не знала пути попроще и покороче. Если он вообще существовал. А когда мы выехали на загородную трассу, и Катя снова вдавила газ, давая волю мощному двигателю, я и вовсе перестал смотреть в окно и откинулся на спинку. На все воля богов. И если уж мне суждено остаться где-нибудь в Ленобласти на глубине полутора метров в паре сотен шагов от дороги, я едва ли могу что-то изменить.
– А никому не придет в голову узнать, работает ли в этой самой больнице твой Михаил Александрович? – поинтересовался я.
– У Миши сегодня выходной. – Катя удостоила меня взгляда, которым обычно смотрят на назойливую муху. – Если потом будут звонить – он меня прикроет.
– То есть, ты его даже не придумала?
– А зачем? – Катя пожала плечами. – Лишнее вранье будет только мешать. Кстати, вы с Мишей ровесники. Даже похожи чем-то.
Отлично. Я на него еще и похож. Разумеется, только внешне – куда мне до врача-кардиолога. Да еще и одного из лучших в Питере. Наверняка у этого самого Миши целая куча ответственности. И цели в жизни тоже имеются. А я так – жалкое подобие. Великолепный Михаил Александрович Жаров на минималках. В общем, тот, за кого я собирался себя выдавать, мне уже не нравился.