Ярлинги по рождению

Ильин Сергей

– Не вопрос, Коленька! – поспешил успокоить мужика Ярик и заорал: – Трактирщик! Мои друзья хотят выпить!

– Я не Коленька, – вяло возразил алкаш. – Я Трик.

– Да пофиг, – отмахнулся Ярик. – Дядька Ижек, ты что будешь? – спросил он мэтра, когда рядом нарисовался расторопный подавальщик.

– Горячее Ганзейское, если есть, – маг бодрился, но было видно, что он сильно устал.

– Есть такое? – парень дождался кивка официанта. – Мне взвара фруктового, а нашим друзьям то пойло, что они потребляли до нас.

Кувшин. Еды не надо.

– О-о-о! – одобрительно выдал Трик и потыкал кулаком спящего приятеля. – Добс, Проклятый тебе в печёнку! Пить будешь?!

– У-у, – выдал тот, не поднимая головы.

– Отлично! – обрадовался сосед Ярика. Скорее всего, тому, что весь кувшин достанется ему одному.

– Ты, дядька Ижек, как вообще? – спросил парень, когда официант отошёл. – Как чувствуешь себя? Я смотрю, осунулся, посмурнел. Переживаешь? Или болит чего?

– Переживаю, – кивнул маг. – И из-за Бронека, и из-за Михо. И из-за вас. И раньше-то переживал, а теперь и подавно. Впервые чувствую себя на все свои восемьдесят. Устал что-то.

– А чего не подлечишься? – сочувственно глянул на мага Ярик. – Боишься, что заметит кто?

– Нет, – покачал тот лысой головой. – Откат у меня, как ты говоришь. Пока шли, всё, что мог, на Михо слил. Надо подождать, пока энергии наберусь.

– Ты там восстанавливайся давай, – обеспокоился юноша. – А то, если что, я с одной рукой за двоих не отобьюсь.

– Там другое, – отмахнулся мэтр Бошар. – Там сила иная. Помогу. А еду-то чего не заказал?

– Уж больно воняет тут. Траванёмся ещё.

Появился официант с разносом, разметал по столу заказы – кувшин и две глиняные кружки с парящими напитками. Получил от Ярика монетку и исчез, пообещав принести сдачу.

– Ну, за Императора Влатуса! – ухватив кувшин, провозгласил мгновенно оживившийся Трик.

– Аминь, – брякнул Ярик и сделал глоток. Приятное тепло, прокатившись волной по пищеводу, разлилось по телу.

– Что такое «аминь»? – дыхнул перегаром повернувшийся к нему сосед.

– Молитва такая, – пожал плечами Ярик.

– Ты иноземец что ли? – прищурился мужик и погрозил пальцем. – Ты, иноземец, смотри! Ты про императора ничего такого ни-ни! Даже думать не моги! Он мужик что надо! Праздник, вон, нам… Ты нашего императора уважаешь?!

Он попытался ухватить Ярика за полу куртки, но не смог. Пальцы безуспешно скользнули по толстой коже, не сумев зацепиться.

– А давай, ещё за императора выпьем! – вместо ответа предложил ему Ярик и поднял бокал. – За лучшего в мире императора Влатуса!

– За императора! – подхватил пьянчуга и, хлебнув из кувшина, загорланил какую-то бодро-патриотическую песню.

С улицы в забегаловку ввалился наряд стражников. Подозрительно всматриваясь в толпу, они заозирались по сторонам.

Ярику не оставалось ничего другого, кроме как, обняв мнимого собутыльника, начать ему радостно подпевать. Слов он не знал, да и не разобрать их было. Так что приходилось просто голосить вслед за вовсю разошедшимся алкашом.

Мэтр тоже заметил опасность и принялся покачивать своей кружкой в такт всеобщим завываниям. Привалившийся к стене и прикрытый шляпой Михо прекрасно гармонировал с развалившимся с другой стороны от мага и не подающим признаков жизни Добсом.

Побродив по залу и не заметив ничего подозрительного, стражники убрались восвояси. Позволив Ярику расслабиться и спокойно выдохнуть. С чего-то вдруг он так разволновался, что внутри всё бурлило, клокотало, и даже коленки тряслись противной мелкой дрожью. И ведь даже не от страха. От какого-то непонятного волнения. За Михо и за девчонок, которые, случись что, вернувшись, могли бы и не застать их здесь. Вдруг бы стражники докопались, одолели их и увели куда. Вот и разминулись бы. Или наоборот, девушки сами могли нарваться на стражу и быть ими схваченными.

В общем, накатило что-то. И с волнением он управился намного после ухода стражников.

Трик тут ещё, зараза, то продолжал упражняться в пении, то лез с объятиями и поцелуями. То затейливо ругался и грозился порвать за Влатуса всех коварных врагов, причём голыми руками.

К тому моменту, когда заглянувшая в дверь и высмотревшая их Агая призывно замахала рукой, Ярик уже сам был готов порвать или удавить надоевшего алкаша. Выскользнув из-под руки «по-братски» обнявшего его пьянчуги, парень, опередив мэтра, подхватил Михо на руки и ринулся к выходу.

На улице их ждал крытый экипаж, запряжённый парой лошадей. Большие колёса. Блестящие на солнце лакированные бока. Дверца в половину проёма. Без стекла – окошко просто задёрнуто тёмными занавесками. На самой дверце намалёван герб. Скрещённые мечи, а под ними какое-то странное животное. Голова и передние ноги как у коня, а туловище плавно переходит в длинный рыбий хвост. И всё это в обрамлении растительных завитушек.

– А вот и лимузин подали, – оценил юноша карету. – Ничего так себе.

Пожилой кучер, даже не собираясь спускаться, дабы помочь, хмуро взирал с облучка на то, как Ярик с мэтром дружно пытаются запихнуть в дверцу бедного Михо, а Агая суетливо мечется вокруг них. Оставалось только надеяться, что со стороны всё это выглядит как погрузка в экипаж малость перепившего гуляки.

Погрузились и погрохотали по мощёной мостовой, часто трясясь и подпрыгивая на выбоинах с кочками. Испытание то ещё. Благо недолгое – прибыли буквально минут через десять.

На крыльце дома, к которому подкатил экипаж, стояла Славка рядом с молодым, нехуденьким таким парнем, разряженным в цветные и, сразу видно, дорогие одежды, и седым щуплым старичком, облачённым во всё чёрное. Сто пудов, слуга какой-нибудь.