Ярмарка в Сокольниках
Шрифт:
23
Надо было во что бы то ни стало найти и арестовать подручных Казакова — того, что повел „фольксваген“, и мотоциклиста на ИЖе. Только они могли дать сейчас точные показания о том, куда Казаков отвез ценности своей банды. Поэтому романовская группа разделилась на две части. Сама Шура, оставив при себе Грязнова, обосновалась в Луховицком райотделе — занималась поисками мотоциклиста. Красниковского и Потехина отправили на „волге“ луховицкого, начальника в город Липецк. Там, по сведениям из Москвы, затерялись следы красного „фольксвагена“.
От Луховиц до лесничества было двадцать километров.
Поселок „Ольховский“, где
Местный участковый доложил: у лесничего Рябова видели гостя. Действительно приехал на ИЖе. В пять утра лесничий уехал с ним куда-то в глубь лесных угодий. Когда вернутся, неизвестно…
Сведения были полезными, но не давали ответа на основной вопрос: где теперь этот Лукашевич?
Шел восьмой час розыска. Все выходы из Ольховки прослеживались. Западня была готова, но «зверь» не появлялся, хотя бродил неподалеку.
Тревожно екнуло сердце, когда по рации донесся напряженный голос капитана Грязнова:
— Вижу Лукашевича. Едет на «газике» справа от лесничего. Разрешите действовать?
— Отставить! — сказала Романова глухим голосом. — Я сама!
На дорогу вышла одна Романова. Баба как баба, только одета лучше, чем местные из Луховиц. Просительным жестом случайного прохожего подняла руку — проголосовала. Машина остановилась. Романова мигом к правой дверце. Распахнула, схватила Лукашевича за рукав:
— Что в карманах? Руки за спину! Вылазь!
Грязнов и участковый выросли, как из-под земли. Навалились на «мотоциклиста» и, завернув ему руки за спину, извлекли из-за пояса тяжелый «ТТ» с двумя запасными обоймами.
Внешне Гелий Лукашевич был спокоен. Только желваки вздулись за скулами, да красные пятна пошли по лицу и шее.
— Вот и все, Лукашевич! — сказала ему подполковник Романова.
24
Геннадий Фролов, в прошлом известный боксер, а ныне телохранитель «короля» ипподрома, как затравленный зверь, метался по малознакомому городу, интуитивно чуял — за ним следят.
Два часа назад он оставил «фольксваген» в неприметном тупике возле Коммунистической улицы и вот теперь петляет по городу пешком, проверяет, есть «хвост» или нет…
Майор Красниковский держит дистанцию и неотступно следует за Фроловым. Он мог бы взять боксера давно и без шума, но знает, что тот должен явиться к своим дружкам — иначе в Липецк бы не поехал! Если уж взялись за дело, надо размотать всю сеть. Майор первый раз в Липецке, поэтому внимательно следит за передвижением — не сбиться бы с направления! Фролов ходит кругами, каждый раз возвращаясь к тому месту, где оставил машину. Он не знает, что на другом конце тупика уже давно стоит «волга» с притаившимся в ней капитаном Потехиным, а за углом — оперативная машина с ребятами из Липецкого угро.
Начинает светать, на улицах появляется все больше народу. Наконец Фролов входит в подъезд одноэтажного дома на Коммунистической, пристроенного к авторемонтной мастерской. Красниковский дал сигнал Потехину — мол, будь наготове! А сам, едва успев укрыться за грудой больших картонных коробок во дворе мастерской, увидел, что Фролов уже быстрыми шагами вышел из подъезда и пошел в противоположную от машины сторону. Что делать? Кругом полно народу — а если Фролов откроет стрельбу? Майор схватил картонку, взгромоздил себе на плечо и пошел наперерез Фролову. Тот покосился — ничего опасного, какой-то чудак с утра пораньше телевизор тащит. Красниковский поравнялся с Фроловым. Коробка отброшена. Пистолет к спине.
— Руки!
В пути Фролов говорит со злостью:
— Еще бы полчаса — меня бы в этом говенном Липецке не было! Оставил бы машину ребятам-автомеханикам, они бы этого фрица на запчасти разобрали…
25
«Закон сохранения веществ в природе, — думал Волин, — действует и в человеческом обществе. И наше — советское — здесь не исключение. Где повезет одному — другого ждет неудача. Так что в итоге удача и неудача друг друга уравновешивают».
В двадцать третьей камере ДПЗ ГУВД Мосгорисполкома — Дома предварительного заключения — все спали, кроме Волина. Только теперь, ворочаясь на неудобной клопиной постели на втором этаже нар и вглядываясь в зарешеченное черное окно камеры, он до конца осознал трагикомичность своего положения. В этом, правда, ему помогли своими квалифицированными советами соседи по камере, умнейшие мужики — адвокаты Фишкин и Губкин, арестованные по крупному делу о взятках в Верховном суде РСФСР. «Смешным» во всей этой истории было то, что его, Волина, третьеразрядного фарцовщика, спекулянта и воришку, задержали ещё в пятницу, и он припухает в этой вонючей дыре на хлебе и воде без права передачи уже третьи сутки, клеют ему мокрое дело, а эта сволочь, которая втравила его во все махинации, была выпущена кретинами-сотрудниками МУРа из его машины как «случайный попутчик». Но ведь именно ему — Юрочке Леонову — принадлежит этот «лимон», все эти вещички, все ценности, найденные в машине, а также при обыске у Волина и его родственников в квартирах! От одной мысли, что этот негодяй спит сейчас на пуховой перине с очередной пышнотелой блондиночкой, а его, Волина, тут жрут клопы, — тошнота подкатывала к горлу. Несправедливость жгла душу, гнала сон.
К вонище, к табачному дыму, к запаху мочи, кала, немытых тел Волин успел принюхаться и почти не замечал их. Но к чудовищному храпу соседа снизу привыкнуть никак не мог, как ни силился. Он бы дьяволу продал душу, только бы не слышать этого протяжного с пристоном храпа.
А хуже всего было то, что вчера он дал дежурному прокурору ложные показания. Он сказал этому советнику юстиции, когда тот обходил камеры и спрашивал «на что жалуетесь», что все деньги, пистолет и платки с люрексом ему подложила эта проклятая милиция в тот момент, когда он со своим знакомым ходил в «Березку», чтобы подобрать костюм к Новому году. Что он настаивает на специальном расследовании и наказании этих чинуш за нарушение соцзаконности… Нет чтоб рассказать всю правду… Объяснить по-человечески, что все это не его, что он лишь случайный человек в этом деле. Шестерка! Но главный промах допустил он со значком. Черт дернул его за язык сказать, что свой значок мастера спорта он всегда носил в лацкане пиджака и только на днях где-то обронил. На самом деле история была совсем иная…