Ярость и Разрушение
Шрифт:
Пока бесы испытывали нервы людей, Зейн испытывал мои, спрашивая примерно пятьсот миллионов раз, в порядке ли я. Как будто я была хрупким стеклянным цветком в нескольких секундах от того, чтобы разбиться, и я ненавидела это чувство, потому что я была в порядке. Всё было в полном порядке. Я не приставала к нему с вопросами о Стейси и их больше чем дружеских отношениях. Даже если он и уловил что-то через связь, пока Стейси была у него дома, это было мгновенной потерей контроля. Я вела себя нормально, поэтому не понимала, почему он так беспокоится.
К тому времени, как мы заметили
Собрав воедино множество ругательств, я сосредоточилась на предстоящей задаче. С моим узким, размытым зрением и тусклым мерцающим светом одинокого фонаря в переулке, я не могла позволить себе отвлекаться, когда дело касалось придурка, поедающего щенков, похожего на крысу.
Если бы крысы были шести футов ростом, ходили на двух ногах и имели полный рот острых как бритва зубов.
Длиннохвостый ублюдок и его свора уродливых низкоуровневых демонов только что пытались схватить собаку, которая напомнила мне синего инопланетянина из "Лило и Стич".
Что это была за собака? Французский бульдог? Возможно? Я понятия не имела, но Одержимый ухватился за такого-ужасно-милого-щенка и его владельца в фетровой шляпе, который забрёл слишком близко к переулку, в котором копалась орда Одержимых.
К счастью, парень в фетровой шляпе не видел Одержимого. Я даже не знаю, как объяснить это человеку. Мутировавшая канализационная крыса? Вряд ли.
Демон напугал бедного щенка, тот взвизгнул и повалился на бок на своих негнущихся лапках. И это сразу же переключило меня в режим "сука должна умереть".
Пытаться есть людей было достаточно плохо, даже если это было результатом космической кармы для мужчины, носящего фетровую шляпу во влажном июле, но пытаться жевать милых французских щенков?
Совершенно неприемлемо.
Я пригвоздила одного кинжалом, отпугнув его и разогнав стаю, и теперь он стоял на двух мускулистых задних лапах, пока Зейн гонялся за остальными. Он остановился и присел. Прежде чем он успел прыгнуть, я оттолкнулась от цемента и взлетела в воздух.
Примерно на две секунды.
Я приземлилась на безволосую спину Одержимого, обхватила руками его толстую шею, и он издал писк, ужасно похожий на собачью игрушку.
Демон наклонился вперёд и сильно ударился о стену переулка, от удара меня пронзило до костей. Он встал на дыбы, но я удержалась, когда он попытался сбросить меня.
— Этот щенок ничего тебе не сделал! — закричала я, откидываясь назад и упираясь коленями в землю, подозрительно влажную землю. Я не собиралась об этом думать. Я стянула руку вокруг его шеи. — Щенок! Как ты смеешь!
Существо застрекотало и щёлкнуло челюстями, хватая воздух.
Я выдернула кинжал, торчащий из его бока.
— Ты ещё пожалеешь...
Одержимый встретил лицом асфальт и обмяк. Не будучи готовой к такой тактике, я перескочила через его голову, приземлившись на спину в лужу, сотворенную послеполуденной грозой.
— Тьфу.
Растянувшись на земле, я уловила запах того, что определённо не было дождём.
После этого я собиралась провести десять часов в душе.
Горячее, зловонное дыхание ударило мне в лицо, заставив меня задохнуться,
Я вскочила и схватила Одержимого за плечи раньше, чем он успел достать меня зубами или когтями. Его мех был клочковатым и грубым, кожа скользкой и противной. Я дёрнула его назад, задействовав свою истиннорождённую силу, когда почувствовала, как маленький шарик тепла и света в моей груди загорелся ярче при приближении Зейна.
Одержимый врезался в землю, размахивая руками и ногами. Я прыгнула вперёд, оседлав демона и положив руку ему на грудь, удерживая его.
Что-то щёлкнуло у меня в голове. Или, может быть, включилось. Я не знала и не думала об этом. Я просто действовала. Мой кулак врезался в челюсть демона. Зуб с тихим звуком проскочил по земле, а мои костяшки пальцев пронзила боль. Я нанесла следующий удар, и ещё один зуб отлетел, отскочив от моей груди, и...
Мой идеально запечатанный мысленный картотечный шкаф распахнулся настежь, файлы разлетелись во все стороны. Первобытная ярость вливалась в меня, освещая каждую клеточку и фибру моего существа, как это делала благодать, когда я к ней прикасалась. Ярость пронеслась сквозь меня подобно торнадо, я схватила демона за горло и подняла его над землей, а затем снова познакомила свой кулак с его лицом.
Гнев был не единственным, что текло по моим венам, заставляя испытывать ощущение, будто моя кровь была отравлена аккумуляторной кислотой. Истошное горе прорывалось сквозь ярость. Беспомощное горе, и я сомневалась, что оно когда-нибудь ослабнет.
Переулок, звуки машин и людей, отвратительный запах, весь мир сжался, пока не осталась только я, этот демон-пожиратель щенков и этот... этот гнев, непрерывный поток образов, мелькающих в моём сознании.
Моя мама, умирающая на обочине грязной дороги, убитая Райкером. Двуглавый Айм, насмехающийся надо мной. Я слепо и глупо выскочившая из дома сенатора, как и предполагал Айм, как и предполагал Миша. Зейн, обожжённый и умирающий, всё ещё пытающийся бороться. Появление моего отца, не выказывающего ни малейшего раскаяния в допущенной ошибке.
Образы кружились друг за другом, каждый из них был мощным и всепоглощающим, но больше всего выделялся взгляд Миши, который я не могла не заметить. Вспышка удивления в этих прекрасных голубых глазах, как будто он ни на секунду не мог поверить, что я сделаю то, что нужно было сделать.
То, что я должна была сделать.
Как мог Миша так поступить? Со мной? В отношении себя? Нас?
Мой кулак соприкоснулся с мордой Одержимого, когда печаль и ярость уступили место чувству вины и впились своими отвратительными, горькими когтями в мою душу. Я не могла выбросить это чувство из головы. Как же я не разглядела истинного Мишу, каким он был на самом деле? Как же я могла быть так поглощена своими горестями, что не заметила, как в нём гноится зло, не заметила...