Ярость космоса
Шрифт:
– Полная готовность всех механизмов,- ответили ему с четвертого поста.
– Дать сигнал! Отчаливаем!- молвил капитан, нацепив на голову наушники, немного отличавшиеся по размеру от наушников команды.
– Приступаем,- обратился к кому-то в микрофон рации штурман. Отложив ее на место, на панель перед собой, он вновь принялся работать с кнопками и переключателями.
В порту на мысе Рокавей по-прежнему отмечались огромные столпотворения, не смотря на то, что все пассажиры "Амбассадора" были уже давно на борту: кто-то находился внутри, продолжая осматривать свои номера и другие общественные помещения, но многие вышли на открытые палубы. Сотни человек собрались в носовой части, сотни стояли на корме, а на остальных открытых местах, особенно на 20-й палубе-улице и 26-й палубе – гигантской прямоугольной площади под открытым небом, – находились тысячи.
Пассажиры и провожавшие их люди, которые составлял немалую часть толпы на суше, наблюдали, как длинные трапы, тянувшиеся от корабля к железобетонной пристани, украшенной прочной уличной плиткой, стали отделяться от суперлайнера и складываться на берегу подобно выдвижным лестницам пожарных машин. На земле их держали специальные опоры и гидравлические механизмы.
В это время буксировщики облепили "Амбассадор": один на носу и по два с каждой стороны корпуса. Когда тот подал гудок, они принялись за свою работу.
Гудок "Амбассадора" был подобен вою какого-то могучего чудовища, низкий, продолжительный, отдающий вибрацией в груди у каждого человека на его палубах и слышимый далеко за пределами Нового порта.
– Ну, в добрый путь, господа!- молвил капитан, глядя на приборы, показывавшие положение "Плавучего города" на поверхности планеты (его координаты, скорость передвижения и маневров, крен, если тот появлялся, степень осадки и т.д.).
Судя по приборам, "Амбассадор" очень медленно начал сдвигаться с места. Корабли-буксиры, имевшие размеры всего 110 на 33 фута с высотой борта над водой 20 футов, дружно, хотя и с некоторым трудом, отводили стального гиганта подальше от порта и разворачивали носом в открытый океан. Стоявший до этого к земле правым бортом и смотревший носом на континент, тот постепенно повернулся к ним кормой, сдвинутый с места стоянки на целую милю.
Джинива Беттелз взошла на борт спустя почти два часа после того, как застряла в пробке на мосту через пролив Рокавей. С чемоданом, который теперь катила за собой, и рюкзаком на плече, она поднялась по наклонному трапу на третью палубу, прошла там проверку багажа и документов и только после данных процедур поднялась на лифте на свою пятнадцатую палубу в номер, обозначенный как 15/14.
Коридор, по которому она шла к двери своего номера, был довольно широк, футов десять. Потолок был весь в маленьких круглых лампочках; стены покрывали панели обтянутые каким-то прочным толстым, но красивым, похожим на бархат, материалом серого и коричневого тонов. Этот этаж, как и множество других этажей, или уровней "Плавучего города" походил на салон широкофюзеляжного самолета с двумя проходами между кресел. По левую сторону каюты пассажиров, более похожие на настоящие квартиры в две и даже три комнаты; широкий коридор; снова большие номера и общественные помещения: бары, библиотеки, залы для отдыха, игры в боулинг и бильярд; второй широкий коридор и вновь номера, только теперь по правому борту. На первых уровнях было даже по три коридора, протянувшихся на всю длину судна, между которыми находились не только номера пониженного комфорта и каюты для членов команды, но и залы для проведения игр в сквош, большой и настольный теннис, волейбол и баскетбол. На каждом этаже нижней половины суперкорабля было до нескольких саун, тренажерных залов, бассейнов различного размера, баров и кафе.
Номер Джинивы располагался почти в начале палубы по левому борту и выглядел как настоящая квартира. Прихожая имела большие размеры и в плане повторяла букву "L".
По левую руку от входа можно было увидеть три двери: в туалет, ванную комнату и барную комнату. Напротив последней стояла дверь, ведущая в шикарную спальню с просторной кроватью, трюмо, шкафом и письменным столом. Спальня была выполнена в темно-красных и бардово-коричневых тонах. Если от входной двери сразу повернуть направо, то можно было попасть в проход, ведущий в большую гостиную, вход в которую прикрывал занавес из пластиковых блестящих бусин. В гостиной стояла пара простых тренажеров, длинный фигурный журнальный столик из цветного стекла с диваном. Еще один небольшой диванчик располагался перед плазменной панелью с отдельно стоявшими стереоколонками.
Девушка никак не ожидала попасть в такие роскошные аппараменты. Если номера Первого класса категории "эконом" выглядели столь богато, то что же тогда ожидало жителей номеров "стандарт", "люкс" и "президентский"? Об этом страшно было подумать!
После прохождения паспортного контроля Джинива решила воспользоваться услугой носильщика. Не потому, что ей было очень тяжело нести свой чемодан (она могла его вовсе не нести, а катить, как тележку). Просто ей хотелось казаться более солидной персоной, более важным пассажиром, нежели было на самом деле. Если честно, то ей нравилось ощущать себя необычной особой, важной и значительной фигурой в том или ином месте, нравилось, когда за ней ухаживали и исполняли ее просьбы и распоряжения. Но тяга к этому не превышала определенных границ, и мисс Беттелз не страдала эгоизмом, тщеславием, чрезмерным самоуважением, ведущим к гордыне или еще каким-нибудь порокам.
Когда носильщик выполнил свою функцию (поставил чемодан девушки в прихожей ее номера) и, получив чаевые в виде пары долларов, удалился, Беттелз принялась с замершим от восхищения сердцем обследовать комнаты.
К моменту подачи кораблем мощного, сотрясшего небо и землю, гудка, который извещал всех об отплытии, Джинива закончила с осмотром номера, разобрала вещи, сходила в интернет-салон, расположенный на этой же палубе, чтобы отправить домой электронное письмо, и села в барной комнате за столом с металлической чашкой, наполненной ванильным сандэем. Это восхитительное мороженное Джин заказала по возвращению из интернет-салона и теперь, в минуты, когда буксиры разворачивали "Амбассадор" носом в океан, наслаждалась им под звуки передачи, транслировавшейся по внутреннему кабельному радио "Плавучего города".
Динамики были встроены повсюду: в коридорах, общественных залах, комнатах номеров. Так было сделано для того, чтобы пассажиры в любой момент, где бы они ни находились, могли услышать любое обращение к ним, переданное экипажем.
В передаче, которую прослушивала жительница номера 15/14, подробно рассказывалось о корабле, о его строении, сообщалось о том, что и где на нем находилось, какие услуги предоставлялись на борту и сколько они стоили.
– Буксиры докладывают о завершении операции,- сообщил штурман.- Я подтверждаю выход в точку активизации собственных двигателей.
Капитан посмотрел на монитор, дававший изображение географической карты и корабля на ней, которое сопровождалось данными о его положении на планете, а потом обратился к диспетчеру:
– Мистер Гнатик, отпускайте буксиры. Сообщите в порт, что мы приступаем к пуску двигателей и начинаем рейс.- Затем он заговорил со штурманом.- Мистер Хайд, запускаем винты! Набор скорости вращения лопастей до отметки "2".
– Есть отметка "2"!
Через несколько секунд диспетчер доложил:
– Буксиры отсоединились. "Новый порт" желает нам всего хорошего.
– Винты приведены в действие. Гидравлика функционирует без малейших сбоев и неполадок,- доложили капитану с четвертого терминала.
– Отлично,- произнес тот.- Поздравляю, господа! "Амбассадор" отбыл в свое первое кругосветное плавание!
По такому случаю капитан заказал прямо на мостик для всех шампанское, и экипаж отметил начало большого путешествия несколькими глотками этого торжественного напитка. Все находились в приподнятом настроении, ощущали вокруг себя атмосферу праздника, но о своих обязанностях никто не забывал. Суперкорабль начал медленно удаляться от Нью-Йорка и берегов американского континента на собственном ходу.