Ярость суккуба
Шрифт:
— Это была не ты. Просто ты слишком много выпила. Все в порядке.
— Не знаю, — упрямилась я, — может быть, это как раз и есть настоящая я.
Он покачал головой:
— Неважно. А теперь расскажи, что произошло.
Он сказал это так нежно, так тепло, что мое сердце готово было разорваться. Он казался таким родным и надежным, сейчас это было просто необходимо, и отступать некуда.
— Все так запутано, — произнесла я после долгой паузы.
— Снова интриги бессмертных?
Я кивнула, слезы опять навернулись
— Джорджина, что случилось? Ты пугаешь меня. Я решилась-таки посмотреть на него и произнесла:
— Ты мне все равно не поверишь.
На его лице по-прежнему отражалось беспокойство, но в уголках губ заиграла легкая улыбка:
— Ты действительно так думаешь? После всего, что я видел? Может, все-таки рискнешь?
— Ты прав, — признала я. — Но я не хочу впутывать тебя во все это.
— Я хочу помочь тебе, — сказал он, подходя ближе. Его бархатный голос окутывал меня мягкостью и надежностью.
— Пожалуйста, объясни, что у вас там происходит.
Мне хотелось сказать, что он все равно ничем не сможет помочь, но вдруг меня словно прорвало:
— Джерома призвали, то есть он попал в западню, и теперь его где-то прячут…
— Погоди, погоди! Что значит «призвали»? Как в «Докторе Фаусте»?
— Э-э-э, ну да. И пока его нет, мы все находимся в странном состоянии, Питер называет его «стазис». Мы утратили свою си… свои способности. Я не могу менять обличье. Хью не видит души. Зато вампирам радость — они теперь снова могут разгуливать среди бела дня и радоваться солнцу, которое в какой-то момент может просто убить их. И если мы не найдем Джерома, то нам назначат нового архидемона, чего мне совершенно не хочется. А я… я просто хочу, чтобы это ужасное состояние закончилось, чтобы все стало как раньше.
Лицо Сета оставалось совершенно бесстрастным, пока он разглядывал меня — несколько секунд, показавшихся вечностью. Наконец он сказал:
— Неужели… неужели тебе так тяжело от того, что ты не можешь менять обличье?
Я покачала головой и продолжила рассказ:
— Нет, дело не в этом. Просто вполне возможно, что теперь я стала смертной. Это невыносимо, я так не могу. Еле смогла дойти сюда от дома, я всего боюсь. Понимаю, это глупо, ведь вы, смертные, живете себе и не думаете об этом. А мне страшно из дома выйти, я боюсь, что со мной что-нибудь случится. И когда та машина не сразу затормозила… Черт, я просто с места не могла сдвинуться, меня прямо парализовало. Чувствую себя полной дурой… Ты, наверно, думаешь, что я сошла с ума.
И тут по моей щеке побежала предательская слезинка в знак окончательного признания собственной слабости. Сет нежно вытер соленую каплю, но руку почему-то не убрал. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Я опустила голову ему на грудь, глотая слезы и наконец-то
— Джорджина, Джорджина, — бормотал он, гладя меня по спине. — Все будет хорошо. Все в порядке.
Эти слова… такие простые и вместе с тем чудесные. Когда тебе плохо, все, особенно мужчины, сразу хотят что-нибудь сделать, чем-то помочь. И очень часто это действительно нужно. Но иногда необходимо, чтобы кто-то произнес эти простые слова: «Все будет хорошо». Иногда достаточно знать, что есть кто-то, кому ты небезразлична, и все.
Я уткнулась лицом в его футболку с Кунфу-псом и сдавленно пробормотала:
— Я не знаю, что будет дальше. Мне так страшно. Последний раз мне было так страшно, когда я думала, что Роман убьет меня.
— С тобой ничего не случится. Ты же сама сказала, что это продлится всего несколько дней. Тебе нужно просто переждать.
— Я не очень-то хорошо умею ждать.
Сет засмеялся и прижался щекой к моему лбу.
— Знаю, знаю. Не волнуйся. Люди сталкиваются с гораздо большими опасностями, чем прогулка в два квартала от дома до работы, и как-то умудряются оставаться целыми и невредимыми. Конечно, ты испугалась той машины, но ведь все обошлось.
— Два с половиной квартала, — поправила его я.
— Точно. Как я мог забыть те самые полквартала, где за каждым углом поджидают акулы и мины.
Я медленно отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но он продолжал обнимать меня.
— Сет, я должна найти Джерома.
Его улыбка погасла, на лице вновь появилась тревога.
— Джорджина… если ты хочешь оставаться в безопасности, то поиски Джерома — не самый лучший вариант. Тебе совершенно необязательно всегда влезать в гущу событий. Пусть это сделает кто-нибудь другой, а ты посиди дома.
— В этом-то и дело. Не уверена, что кто-то захочет его искать. Зачем это другим демонам? Им нужна его территория. Им невыгодно, чтобы он нашелся.
Сет вздохнул:
— Отлично. Теперь мне придется бояться за тебя, когда ты будешь выходить из дома.
— Эй, ты же вроде сказал, что все будет хорошо?
— Я сказал, что ты должна поберечь себя. — В задумчивости он погладил меня по голове. — Откуда в тебе столько смелости?
— Ты с ума сошел? — саркастически усмехнулась я. — Ты же только что видел, как у меня случился нервный срыв!
— Да, — мягко ответил он. — В этом-то все и дело: тебе страшно, ты не понимаешь, что происходит, не знаешь, что будет дальше, но все равно готова броситься в бой. На такое способна только ты.
Я с удивлением обнаружила, что краснею.
— Я всего лишь собиралась порыться в Интернете.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты самый смелый человек из всех, кого я знаю. Самое поразительное, что это мало кто видит. Ты так много делаешь для других, а никто этого не замечает. Иногда мне хочется быть таким же смелым.