Ярость
Шрифт:
Иво, покидавший Косово, был уже не тем простодушным пареньком, что пришел в этот проклятый край год назад. Перед отъездом туда он молил Бога, чтобы ему не пришлось никого убивать. Но все же в Белград он вернулся, обагрив руки кровью. То была кровь боевиков из Армии освобождения Косова и нескольких мирных жителей. Правда, гражданских он убивал, только когда они сами лезли на рожон.
Его часть стояла между Гнилане и Зегрой. Тот, кто там не бывал, никогда не сможет представить, какой ад им пришлось пережить. Он помнил, как старуха, проковылявшая
Иногда приходилось стрелять первым. Иво знал ребят, которые замешкались. Их привезли домой в цинковых гробах.
Иво научился это делать и поэтому вернулся в Белград невредимым. Но в памяти у него навечно осталось бледное лицо и остекленевшие глаза четырнадцатилетнего мальчишки, которого он застрелил, потому что ему показалось, что у того в руке пистолет. А парень просто протягивал руку за подаянием.
Когда служишь в армии, за тобой стоит государство. А здесь, у Драговича, государство против тебя. Но и там и здесь часто приходится сидеть и ждать. Вот как сейчас, например.
— Как ты думаешь, вчера в погрузчике был тот самый парень с пляжа? — спросил Вук, показывая в сторону особняков.
Иво взглянул на него. Почему он все время оказывается в паре с Вуком? Какой-то он шальной, вечно нарывается. Не буди лиха, пока спит тихо, так ведь говорят.
— Сдается мне, что это был он, но поди проверь.
Вчера вечером они предпочли умолчать о своих подозрениях. Кому хочется выглядеть болваном, которого обвели вокруг пальца. Оба они прекрасно знали, как их босс поступает с недоумками.
— Одно могу сказать наверняка, — добавил Иво. — Когда мы уехали, тот, кто здесь живет, мог спокойно отвалить на все четыре стороны. И вот это уже...
Вдруг машину подбросило от удара в левое крыло. Иво повалился на Вука.
— Дерьмо! — заорал Вук, ударившись о дверь.
Иво выпрямился и посмотрел в окно. Первой его мыслью было: «Опять этот чертов погрузчик!»
Но вместо автопогрузчика он увидел старый ржавый «форд», протаранивший бампером крыло их «линкольна». Но за рулем был уже не бородач. На этот раз в машине сидел приземистый мускулистый латиноамериканец.
— Простите, ребята, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Эта развалина уже не слушается руля.
— Сволочь! — завопил Иво, пытаясь открыть дверь машины, но она оказалась зажатой «фордом».
Вук сумел открыть свою дверь, но, когда он выскочил на тротуар, «форд» уже дал деру, выпустив на них облако дыма из выхлопной трубы.
— Поезжай за ним! — закричал Вук.
Иво уже повернул ключ зажигания и включил передачу. Но когда он нажал на газ, «линкольн» проехал не больше фута и воткнулся в тротуар. Иво выругался и безуспешно попытался вывернуть руль.
— В чем дело? — спросил Вук.
— Руль заклинило!
Выскочив из машины, Вук подбежал к капоту и застыл. Потом лицо его исказилось, он начал ругаться и бить ногой по передней шине.
Иво подошел к нему.
— Ты
Иво сразу все понял: «форд» ударил их машину прямо в колесо, свернув его на сторону. Обернувшись, он проводил взглядом облезлую машину, удалявшуюся по Саттон-Плейс. Потом посмотрел на особняк.
Вук проследил за его взглядом.
— Ты что, думаешь...
— Сегодня нас приложил уж точно не тот парень с пляжа. Но все же...
Вук повернулся к машине:
— Да черт с ним. А вот с этим мы что будем делать?
Иво только сейчас осознал, что им придется предъявить Драговичу еще одну изуродованную машину. Его гнев тут же сменился страхом.
Вук вдруг побледнел. Очевидно, он подумал о том же.
— Надо ее отремонтировать! Немедленно!
— В воскресенье? — засомневался Иво. — Но как?
— Не знаю как, но мы должны это сделать.
Пока Вук названивал по сотовому, Иво лихорадочно думал. Если им удастся отбуксировать машину в мастерскую, никто ничего не узнает. Что касается наблюдения за домом... они что-нибудь соврут... скажут, что никого не видели. Все равно там никого нет.
Сейчас главное — починить эту чертову машину.
3
— Один детский, — сказал Джек, протягивая десятку в окошечко кассы.
Билетер, крепкий парень в соломенной шляпе, посмотрел вокруг.
— А где ребенок?
— Это я. В душе я по-прежнему дитя.
— Очень смешно, — сказал билетер без тени улыбки, кладя на тарелку взрослый билет и сдачу.
Войдя в главный шатер «Дома чудес Озимандиаса Пратера», Джек первым делом оглядел публику: немногочисленные посетители, типичные представители среднего класса, выглядели так, словно только что вышли из церкви в черном парадном облачении.
Балаган имел довольно жалкий вид. Все в нем было старым и ветхим — от табличек над будками до столбов, на которые был натянут брезент. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь прорехи, напоминали о том, что «Дому чудес» давно пора сменить крышу. Интересно, что здесь делается, когда идет дождь, подумал Джек. Синоптики предсказывали грозы. Надо убраться отсюда пораньше.
Двигаясь по проходам, Джек пытался разобраться, что за экспонаты собраны в «Доме чудес». Здесь было много настоящих уродцев, но встречалась и бутафория.
Сначала Джек увидел «самого толстого человека в мире», «самого высокого человека в мире» и сестер-близнецов с крошечными головками, которые пели пронзительным фальцетом, — в общем, ничего особенного.
Потом настала очередь других.
Уроды по определению должны выглядеть необычно, но те, которых он увидел, были за гранью возможного. Мальчик-аллигатор, человек-птица, хлопающий крыльями... Эти существа были столь правдоподобны, что не могли быть настоящими.