Яростный горец
Шрифт:
Застонав от отчаяния, Фэллон рухнул на колени как подрубленный. Ноги уже не держали его. Запрокинув голову, он глухо зарычал, словно призывая небеса обрушиться и покарать его.
Но это не помогло.
Фэллон закрыл лицо руками. Все было кончено. Что бы он ни делал, он только все портил. Чтобы убедиться в этом, достаточно было вспомнить, что случилось с Куином. А теперь он потерял и Ларину.
На что ему надеяться, если не смог завоевать ее? Он с собой-то не справляется, как он может быть вождем… не говоря уже о том, чтобы командовать армией Воителей. Его вновь захлестнула ярость, но Фэллону уже было все равно. Кожа его покрылась мурашками, он чувствовал, что начинает превращаться, но даже не пытался этому помешать. Он ничего не мог с собой поделать.
И, может быть, уже никогда не сможет.
– Фэллон?
Услышав голос Лукана, Фэллон с трудом встал с колен, но так и не смог заставить себя взглянуть брату в глаза.
– Оставь меня, – буркнул он.
– Что случилось? – Лукан нагнулся к нему. – Я видел, как Ларина влетела в замок, словно за ней гнались вирраны, и пошел искать тебя.
Фэллон, запрокинув голову, захохотал как безумный. И тут же осекся – до того неискренне звучал этот смех.
– Я ее потерял… впрочем, она никогда не была моей.
– Давай рассказывай, что произошло, – потребовал Лукан.
Фэллон покачал головой.
– Нет. Мне нужно побыть одному.
– Не сейчас. Ты нам нужен, Фэллон.
– Нет! – рявкнул Фэллон в ответ, поворачиваясь к брату спиной. – Ты прекрасно обойдешься и без меня. Все эти люди верят тебе, Лукан. Они пойдут за тобой.
– Нет, Фэллон. Прошу тебя, не уходи! Я уже потерял Куина. И не хочу потерять еще и тебя.
Фэллон молча смотрел на окружавшие его утесы. Он уже столько раз раньше подводил Лукана… Не мог он опять поступить с ним также! Надо быть последней свиньей, чтобы снова бросить Лукана одного. И хотя единственным желанием Фэллона сейчас было бежать на край света, он знал, что не сделает этого.
– Я скоро вернусь, Лукан.
Фэллон бросился бежать, карабкаясь по скалам и стараясь не слышать, что кричит ему вслед брат. Сердце колотилось в груди как бешеное, Фэллон задыхался, прыгая с утеса на утес и скользя, пока не добежал до холмов. И упал, только когда почувствовал, что ноги уже не держат его.
Рухнув на землю, Фэллон со стоном перевернулся на спину. Легкие горели огнем, сердце едва не выпрыгивало из груди. Приставив ладонь к лицу, чтобы заходящее солнце не било в глаза, он невидящим взглядом уставился в небо.
Фэллон лихорадочно пытался сообразить, что сделал не так. Он хотел, чтобы Ларина вернулась, хотел держать ее в объятиях, вдыхать аромат лилий, исходивший от ее кожи.
Но он потерял ее… возможно, навсегда.
Застонав, Фэллон потер руками лицо, словно пытаясь стереть ее образ, стоявший у него перед глазами. Напрасно… он знал, что будет помнить Ларину до конца своих дней.
Она стала частью его, как бог, который жил в его душе.
И это навсегда.
Глава 28
Когда Ларина очнулась, стало уже понемногу смеркаться. Глаза покраснели и распухли от слез, но ей уже все было безразлично.
С трудом поднявшись на ноги, Ларина побрела к окну. Она не плакала с того самого дня, как убили отца. С тех пор как поняла, что осталась совершенно одна.
Наверное, прошло уже несколько часов как она здесь. Погрузившись в отчаяние, Ларина потеряла счет времени. И вдруг вспомнила, как обещала Каре подменить ее у постели раненого Малькольма. После объяснения с Фэллоном это напрочь вылетело у нее из головы. Да и как она могла думать об этом, когда ее сердце обливалось кровью?
К глазам снова подступили слезы. Боль, терзавшую ее после смерти отца, невозможно было даже сравнить с той мукой, которую она испытывала сейчас. Наверное, со временем она бы притупилась… но что, если она останется в замке? Как она сможет смотреть на него, зная, что все могло бы быть по-другому?
«Я не могу больше оставаться в замке. И уехать тоже не могу. Господи… что же делать?!»
Глаза предательски защипало. Ларина сердито потрясла головой, смахивая слезы. Об этом она подумает позже. А сейчас пора бежать к Малькольму. Он наверняка уже ждет ее.
Ларина выбежала из башни. У нее было сильное искушение сделаться невидимой, но она прогнала эту мысль, напомнив себе, что трусость и так уже сыграла с ней злую шутку. Если бы не Фэллон, она бы, наверное, до сих пор этого не поняла.
Кубарем скатившись по лестнице, Ларина вбежала в зал и наткнулась на Рамзи с Хейденом. Занятые изготовлением поддельного пергамента, они даже не заметили ее появления.
Решение пришло само собой. Повинуясь внезапному побуждению, Ларина молча извлекла Свиток из кольца и подошла к мужчинам.
– Вот, – бросила она, протянув Свиток Рамзи. – Держи. Думаю, это вам поможет.
Рамзи подозрительно прищурился.
– Что это?
– Свиток, – коротко бросила Ларина. – Я его Хранительница. Сейчас я доверяю его вам, поскольку знаю, что вы оба будете защищать его до последней капли крови.
Хейден беззвучно выругался, и Ларина вдруг почувствовала, как к глазам вновь подступают слезы.
– Прости. Наверное, мне с самого начала следовало рассказать, что Свиток у меня, но я поклялась, что об этом не узнает ни одна живая душа.
Взяв Свиток из рук Ларины, Рамзи благоговейно поднес его к глазам.
– Не нужно извиняться, Ларина. И не волнуйся за Свиток. Он в надежных руках.
– Да. Я знаю, что могу вам доверять. Только постарайтесь, чтобы поддельный Свиток был похож на него, иначе нам не удастся одурачить Дейрдре. И Куин останется у нее. А он нужен Фэллону здесь.
– Не бойся, мы глаз с него не спустим. Даю тебе слово, – поклялся Хейден.
Сморгнув некстати навернувшиеся на глаза слезы, Ларина поспешила уйти. Ей стоило невероятного труда не вырвать Свиток из рук Рамзи. Пришлось напомнить себе, что пора учиться доверять людям.