Ящер [= Холодная кровь] [СИ]
Шрифт:
— Хиех, твою яйцекладку! — вдруг вскрикнул Хлох, и подняв с земли винтарь, поспешил навстречу одному из приближавшихся.
— Хлох? Чтоб у тебя чешуя отпала! Старик, ты?
Дальше последовало крепкое рукопожатие и похлопывания по плечу.
— Ты чего по лесам шатаешься, а? А в бауле что? Он? Эй, Хош! Сколько холодных и тёплых месяцев, а?
Тварь улыбнулась, и они вдвоём с Хлохом направились ко мне. Остальные, судя по всему, молодые бойцы, остановились и с дурацкими улыбочками взирали на нас. Я соорудил превентивную глупую мину и пожал в ответ на вопрос
— Хиех, у него это, память отшибло, — спешно объяснил Хлох старшему наряда. — Его в голову дверью от «Шхуры» ударило.
При слове «шхура» змея подняла голову, поползла было к Хлоху, но боец стоявший поблизости с ней что-то шикнул, и та испугано дёрнулась назад и спрятала голову в своих кольцах.
— И чего, совсем ничего не помнит? — Хиех посмотрел на Хлоха, тот кивнул, и погранец вновь перевёл взгляд на меня. — И меня не помнишь?
Не, ну вот же… Я внутренне усмехнулся. Кивнули же тебе, твою яйцекладку, ни-че-го. Сов-сем-ни-че-го. Походу, это болезнь всех разумных, считать себя немного большим, чем всё.
Я повертел головой, а Хиех почесал затылок.
— А где твой связной? — спросил Хлох, легонько толкнув погранца в плечо, видя, что тот маленько подзавис в размышлениях.
— Да-а, дела, — протянул Хиех и повернулся в ту сторону, откуда они появились несколько минут назад. — Халхай! Ко мне, твою яйцекладку!
Через секунд пятнадцать из-за кустов показался довольно щуплый тип с рацией за плечами.
— Шевели чешуйками! — тут же прикрикнул на него Хиех и связной сразу перешёл на лёгкую рысцу.
Приблизившись, он вытянулся в струнку и козырнул, приложив два пальца к виску.
— Свяжись с дежурным, пусть «Ящера» нам подгоняют. Давай, по-быстрому.
Связной кивнул, и отойдя на метров пять, принялся выполнять приказ. Хиех тут же отвлёкся от него и снова перевёл взгляд на баул.
— Так что, это тот самый? — повторил он вопрос, который в прошлый раз остался незамеченным среди восторженных приветственных вскриков.
— Угу, — закивал Хлох с довольной улыбкой. — Тот самый.
— Так значит, вы из той колонны, что вчера ждали?
— Да какая там колонна, Хиех. Три «Шхуры» всего.
— Ничего я не понимаю, — Хиех посмотрел на Хлоха, потом на меня. — Такую штуку вот так везти… Так остальные что? Погибли?
— Погибли, — кивнул Хлох и снова помрачнел так же, как тогда, когда поджигал перевёрнутую машину с мёртвыми телами.
Сон смилостивился и укутал её в свои объятия быстро. От непомерной усталости вверенного ему тела, он почти до полуночи держал Дару в медленной фазе и лишь потом стал швыряться в мозг короткими сумбурными кошмарами. В них было всё, и дом, и изрубленный отец, и умирающая бабушка, и кровь из шеи бородатого, который был похож на ненавистного Арьяка. Кровь текла по её рукам, текла и оттуда, напитывая ткань штанов… Она в ужасе бросала взгляд вниз, но кошмар выходил на новый круг и вновь — дом, изрубленный хрипящий отец…
Удар в грудь вырвал Дару из, хоть и кошмарного, но всё же блаженного мира сновидений. Она дёрнулась, подскочила и стала недоумённо озираться по сторонам, спросонья щурясь на яркий свет.
— Просыпайся! — раздался крик возле уха, и Дара от неожиданности шарахнулась в сторону, но её удержали за плечи, процедив сквозь зубы: — Сидеть, шлюха.
Она послушно замерла, резко вернувшись в реальность, и в один миг вспомнила всё произошедшее вчерашним днём. Да и сломать шею, с которой грубо и торопливо пытались снять хомут, ей не хотелось.
— Ты сначала руки свяжи, идиот, — послышался из проёма двери голос старшего.
— Тьфу ты. Не подумал, дан Иржи.
— А ты и не умеешь думать. Связывай, давай. Нам к десяти нужно в комендатуру поспеть, пока господин литейнамус ещё на месте.
Дара почувствовала на запястьях грубые шершавые ладони, потом её руки были отведены далеко назад, отчего перехватило дыхание, и уже через секунд двадцать их крепко связали. После этого, возящийся с нею, снова принялся за хомут.
— Кристалл где? — спросил старший, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Потеряла, — выдохнула Дара.
— Брешешь. Лайшик, погляди у неё там.
Дара сжалась в комочек. Боже, только не это. Пожалуйста, господи, не дай им…
Половинки хомута упали на солому, и через секунду Дара увидела перед собою ухмыляющееся лицо парня лет двадцати пяти.
— Чё, может, сама вытащишь? — спросил он и ухмылка стала шире.
— Я его потеряла в лесу. Правда, — пролепетала Дара. — Поверьте мне.
— Давай, лезь. Нехрен лясы с нею точить, — гаркнул старший и парень скользнул рукою в так и не застёгнутую со вчерашнего вечера ширинку, но тут же брезгливо её одёрнул.
— Она обоссалась вся, дан Иржи. Всё мокро. И воняет. Может это… и вправду потеряла она кристалл, а? Да и Вик приврать горазд, вы ж его знаете.
— Ладно, — махнул рукой старший. — Нам за неё в пункте и так хорошие деньги дадут. Давай, выводи.
Господи, спасибо тебе. Спасибо, господи. Дара повторяла и повторяла мысленно эту фразу, пока выходила из сарая, пока ковыляла до грузовика, пока карабкалась в кузов. Спасибо, господи. Если бы этот ублюдок полез в неё своей огромной ладонью, он бы разорвал ей всё. Вот так вот, грязной, шершавой рукой лишил бы её невинности.
А может, он бы остановился, если бы почувствовал? Может, я зря думаю так плохо? Полез бы, почувствовал и остановился…
Ты сама веришь в это? — повторил мозг вчерашний вопрос, но Дара даже не прикрикнула на него. В этот момент она была счастлива, что самого плохого не случилось.
Взобравшись наверх, она хотела было устроиться на широком сиденье от легковушки, которое находилось у переднего борта, но её грубо схватили за плечи и усадили на дощатое дно кузова. На сиденье уселся тот самый парень, что, слава богу, побрезговал обыскивать её. Усевшись, он расслабленно откинулся на спинку, положил на колени автомат и с улыбкой посмотрел на неё.