Ящер
Шрифт:
Оскалился торжествующе еще голодным, но уже заполучившим добычу, чудищем, сдернул с одной ее ноги штаны окончательно, скользнул вверх, растирая ее собой по стене и раздирая одновременно свою ширинку.
Дал ровно секунду обоим кайфануть, вжавшись текущим безбожно членом в ее подрагивающий живот.
— Скучал… — сумел выцедить первое слово, сказал, что перло из меня само.
— Скучал по тебе, п*здец просто как… Закинул ее ногу себе на бедро, стиснул снова задницу, не щадя, поймал
Лизка попыталась взвиться, но я не позволил, удержал, хотя у самого в первый момент беспросветной тьмой по глазами полоснуло, а по всем нервам бритвой кайфа.
Целовал-жрал-трахал-натягивал-жег обоих в пепел.
Оторвался от ее губ, когда сносить стало совершенно, когда даже этого вторжения-безумия уже мало стало.
Поймал ее одурманенный взгляд, ощутил ту самую дрожь вокруг члена, что доконала меня в прошлый раз, накрыл распухшие от зверских поцелуев губы ладонью и замолотил бедрами как рехнутый.
Лизка закричала в мою ладонь, забилась, едва не срываясь с члена и кончила, утащив и меня за собой.
Позвоночник сверху донизу и обратно прошило остро-сладкими выстрелами, и меня понесло, со скалы в свободный полет швырнуло, заколбасило с такой силой, что я согнулся и уткнулся мордой в Лизкино плечо, дергаясь от выплесков, как от разрядов шокера и сдерживая из последних сил рвущий легкие рык удовольствия.
Глава 24
Лиза
— Вот это поговорили, — пробормотала я, отдышавшись хоть немного.
Мы так и стояли у стены неизвестно чьего дома, по моему бедру текло, вторая нога все еще была закинута на поясницу Макара, который мягко целовал и жарко дышал в изгиб моей шеи и оглаживал лапищей ягодицу, а не жестко тискал, как совсем недавно.
Внутри еще все плескалось, пело-звенело, медленно преображая взрывную невесомость, пережитую только что, в тяжело-текучую ленивую сладость.
Блин, я и не знала, что умею вот так.
В смысле заводиться-вспыхивать за вздох, за миг, что называется от нуля до сотни за секунду.
Ладно, прибрехиваю, нуля мне с нашего первого раза с Лебедевым было не видать, как своих ушей.
Я походу все эти дни пребывала в эдаком состоянии вялого кипения, а с момента обнаружения записки оно стало переходить в бурную форму.
И вот вам результат.
— Теперь и поговорить можно, — хрипло отозвался Макар и наконец отстранился, перестав вжимать меня в стену, и отпустил мою ногу.
Я зашипела, поняв что обе ноги затекли — одна из-за непривычного положения, другая — из-за стояния на носочке, пусть до этого момента я и не замечала, да еще между бедрами мокрее мокрого.
— Что?
— спросил Макар.
— Спасибо, что хоть вытащил вовремя, но знаешь, не стоит так рисковать все же.
— Права, — кивнул он, мигом поменявшись в лице.
Сдернул через голову свою серую трикотажную футболку и взялся вытирать, но я ее отняла и сделала все сама, а то он больше размазывал.
Макар застегнул штаны, я тоже натянула свои трусы и джинсы обратно, продолжая морщиться от излишней влажности кое-где.
Сейчас бы в душ и сменить белье, но куда уж там.
— Идем, — протянул мне руку Макар и повел вокруг дома к крыльцу.
— А дом-то чей?
— Камневых.
Старый.
Стой, — Лебедев остановился перед дверью, открыл ее и под мой изумленный тихий взвигз подхватил на руки и шагнул вперед.
— Пусть это не наш общий дом, Лиза, но это дом, где мы начинаем жить вместе.
Так что, соблюдаем традиции.
— Так, погоди, это ты мне вместе жить предлагаешь?
Тебе не кажется, что сначала люди должны узнать друг друга лучше, обсудить много разных моментов там… — фиг знает, я пока жить с мужчиной вместе не практиковала, но мне казалось подход к началу этого должен быть посерьезнее.
— Тем более, что расстались мы на такой себе доброжелательной ноте.
— Люди пусть себе и обсуждают, что хотят, — дернул плечом Макар пренебрежительно.
— Я считаю, что нам это и на хрен не нужно.
А моменты эти твои будем обсуждать в процессе совместной жизни и когда со временем у меня посвободнее станет.
И никаких там нот не было, Лизка.
Мы устали, день тогда выдался гадский, выпили, и чуток обоих занесло.
Я забил, и ты забей.
Ты есть хочешь?
Я помотала головой и осмотрелась в прихожей.
Не согласна забить так сходу, ну не начинать же скандалить с порога, тем более после того, что между нами только что уже имело место быть.
Не дурой ли я буду выглядеть, сначала без единого слова позволив поиметь себя, а потом уже встав в позу.
Поздновато, Ерохина, в позы надо становиться в процессе, а не после, а что-то там требовать от мужика так же до секса, а не когда этот мужик кончил.
Для понимания этого даже моего невеликого опыта хватает — Тут детская обувь, — посмотрела я в лицо Макару, заметив только теперь, что он осунулся и вообще выглядит страшно усталым.
— Да, — кивнул он и повел меня по коридору.
— Я перевез своих детей.
Если не голодная, то пойдем спать.
Я двое суток на ногах и большую часть этого времени за рулем провел.