Яшмовая долина

Перри Девни

Каждая деталь была продумана так, чтобы гости чувствовали себя желанными. У меня не было сомнений в том, кто купил эти цветы или разложил эти журналы.

— Привет, Джаспер.

Нокс Иден подошел к краю дивана и протянул руку. Сегодня татуировки на его руке были видны из-под коротких рукавов футболки, с эмблемой «Костяшек».

— Нокс, — я встал и пожал ему руку, чувствуя, как напряжение охватывает мои плечи.

Наша первая встреча в старом доме, который снимала Элоиза, была не из приятных.

Ужин на ранчо был не намного лучше. Их семья была… другой. Полной противоположностью моей семье.

Прошлой ночью, после того как Элоиза заснула, свернувшись калачиком у меня под боком, я долго и напряженно думал о своей семье. О Саманте. О тех телефонных звонках, на которые я отвечал годами.

Не потому ли я всегда отвечал, что она была единственной, кому я мог позвонить? Потому что Сэм был моей единственной ниточкой, которая напоминала о семье? Не поэтому ли я так сопротивлялся Иденам? Из-за какой-то затаенной обиды на собственную семью, которую проецировал на ее семью?

Может быть.

А может, и нет.

Они по-прежнему не поддерживали ее так, как она того заслуживала. Они всё ещё хотели изменить ее.

— Элоиза сказала, что вы скоро улетаете на свадьбу, — сказал Нокс. — Италия?

Я кивнул.

— Амальфитанское побережье.

Поездка займет двадцать два часа с различными остановками и сменой часовых поясов. Мы вылетим рано утром в четверг и прибудем в Неаполь к полудню пятницы.

— Она взволнована, — сказал Нокс.

— Я тоже, — соврал я.

Свадьба, скорее всего, будет неудачной. И хотя я с нетерпением ждал выходных с Элоизой, отелей и времени, проведенного вдвоем, эта поездка означала конец.

Ее смех разнесся по холлу, привлекая мое внимание. Ее улыбка была ярче любой лампочки. Любой звезды. Она сияла, полностью находясь в своей стихии.

— Она любит этот отель, — сказал я Ноксу.

— Да. Всегда любила.

— Он ее мечта, — на самом деле, я не собирался влезть в семейный бизнес Иденов, но смысл нашего брака заключался в том, чтобы обеспечить ее надежное будущее здесь. Ради этого, ради ее мечты, я готов нырнуть с головой. — Она хочет его больше всего на свете.

— Он принадлежит ей. Может быть, не официально. Еще нет. Но мама и папа знают, что он её.

Я оглянулся на неё, на эту захватывающую дух улыбку.

— Она боится, что они отнимут его у неё.

— Этого не произойдет.

— Ты уверен? — спросил я Нокса.

Он одарил меня извиняющейся улыбкой, как будто то, что я вообще спросил об этом, было упущением со стороны их семьи.

— Ты не очень хорошо нас знаешь. Мы заботимся друг о друге. Может быть, в прошлом время было неподходящим, но наши родители тоже знают, что это её мечта. Они хотят, чтобы она сбылась для нее.

— Ты уверен?

Тот же вопрос, встреченный той же извиняющейся улыбкой.

— Сто процентов.

Он верил в это.

Разве это не все, что мне нужно было услышать? Заверения Нокса означали, что этот брак не испортил репутацию Элоизы. Ее семья по-прежнему считала ее ответственной. Теперь я мог уйти.

Но что-то здесь происходило. Что-то, чего я не мог понять. Казалось, что мои ботинки стали тяжелее. Как будто у меня под ногами выросли корни.

И они тянули меня к женщине за стойкой регистрации отеля.

От мысли, что я снова буду к кому-то привязан, у меня скрутило живот. Но когда мой взгляд снова переместился на Элоизу, на ее улыбку, волнение улеглось. Оно не прекратилось, но успокоилось.

Нокс проследил за моим взглядом и уставился на свою сестру.

— Этот отель — сердце Куинси. А Элоиза — сердце этого отеля. Не разбей его.

— Не разобью.

Дурацкое обещание. Но я все равно дал его. Причинять боль Элоизе? Исключено.

Если она захочет, чтобы я ушел, если захочет обрести свободу, я уйду.

Но если она захочет, чтобы я остался…

Это случилось вчера вечером, когда я стоял на крыльце хижины, наблюдая, как моя жена, одетая только в полотенце, стоит под деревьями, подставляя лицо дождю.

Элоиза была моей женой.

В этом браке не было ни капли фальши. Больше не было.

Так что мы переживём эту свадьбу в Италии. А потом поговорим. Когда она увидит мир, откуда я приехал, она сможет принять решение.

Если она всё ещё будет хотеть покончить с этим браком, я уйду.

Когда последний гость зарегистрировался, Элоиза подождала, пока они заберут свой багаж и направятся к лифтам. Затем она спрыгнула со стула и направилась к нам, ее ноги практически парили над деревянным полом.

Она двигалась грациозно. С легкостью. Как будто у нее были невидимые крылья.

— Привет, ангел.

Я протянул руку, ожидая, пока она не прижалась ко мне. Затем поцеловал ее в волосы.

— Привет, — её глаза заблестели, когда она подняла взгляд, вероятно, она была рада, что я устраиваю шоу для ее брата. Или, может быть, если мне повезет, она была так же рада видеть меня, как и я ее. — Что ты здесь делаешь?

— Подумал, не хочешь ли ты пойти пообедать, раз уж ты ничего не взяла с собой еду.

— Как ты узнал, что я не взяла с собой обед?

Потому что, когда я сегодня утром ставил свою посуду после завтрака в посудомоечную машину, там не было ножа, покрытого арахисовым маслом и джемом.

— А ты взяла?

— Нет, — она улыбнулась. — Я собиралась либо взять что-нибудь у Лайлы, либо умолять моего любимого старшего брата приготовить мне обед.

Нокс хихикнул.

— Гриффин — твой любимый старший брат.