Яшнисс. Путь королевы
Шрифт:
Шакко поднял вверх один палец и показал на окно, точнее на небо. Потом сделал вид, что спит. Если все правильно поняла, завтра мне поставят новый переговорник, наверняка, более совершенный. Ну, что ж, буду обживаться во дворце дальше, болтать при этом вовсе не обязательно.
До обеда вместе с Тессой наводила порядок в комнате, развешивала в большом деревянном шкафу новенькую одежду – мне ее целую кучу принесли: платья-балахоны и узкие длинные чехлы, похожие на снятую змеиную шкурку, пестрые халаты и накидки, а еще коробку с обувью – в основном сандалии и мягкие туфли на низком каблуке. Очень удобные.
Вместе со всем этим скарбом явилась хмурая дама в черном тюрбане. Видимо, смотрительница за королевскими нарядами. Она лично сняла с меня мерки прозрачным «градусником», что постоянно пищал, немного действуя на нервы.
Дама связалась с кем-то по крохотному телефончику за ухом и мне приволокли пакетище с разными аксессуарами – чулочки-поясочки, ленточки – заколочки. Белье, кстати, все в нежнейших кружевах, прозрачное или в сеточку, но комфортное для тела, уже много чего перемеряла. Вспомнилось, что на Цоте я всесезонно ходила в бесформенных футболках Джелло. Надо заново привыкать наряжаться, все-таки мечу в «первые леди» страны.
В спальне королевской четы уже установили огромную кровать и постелили толстенный палас бежевого цвета. В круглых вазах благоденствуют живые цветы, похожие на нереально ароматные георгины.
Запах инопланетной комнатной флоры мне нравится, но само помещение выглядит слишком просторным для меня одной, поэтому временно живу в соседнем, поменьше. Кстати, и Тесса рядом, бросила свой полосатый тюфяк прямо на циновку, так и ночует.
Если пройти по коридору дальше, будет кабинет Джелло, на громоздком столе красного дерева до сих пор стоят ящики с костяными изделиями – наследство Цоты. Может, взяться за них, пока владелец не прибыл? Отчаянно ищу, к чему приложить руки, чтобы не выглядеть скучающей бездельницей.
Я хожу из угла в угол в своих покоях, гуляю по саду, а за мной по пятам всегда идет Шакко с деланно равнодушным видом. Но его единственный глаз внимательно примечает каждый кустик, каждую тень на дорожке.
Прямо спиной чувствую, Шакко ждет, что из-за зарослей желтых цветов на меня выскочит и нападет враг, тогда представится возможность ему шею свернуть, показав прочей охране свою молодецкую удаль. Кроме Шакко в нескольких шагах от меня важно шествуют три женщины в зеленоватом камуфляже. Истинные ясски – могучи и молчаливы, но безволосые головы покрыты элегантными кепками. Почти красотки!
И все равно мужчины змеиной расы мне нравятся куда больше… Смеюсь, прикусывая губу, Шакко осторожно касается моего плеча, может, я тут рыданиями захлебнулась, врача надо звать, успокоительным отпаивать.
– Все хорошо! Ползем дальше.
Пытаюсь шутить, эх, не понимает он меня сегодня, но ободряюще подмигивает, шипит что-то на своем, тянет узкие губы в улыбке.
До заката мы успели побывать в ограде семейного склепа Уратос, потом отдали должное стряпне местных поваров. Даже немного поиграли в «бродилку» прямо на площади у спортивного корпуса. Так же как в настольной игре пришлось кидать кубик с разным числом вмятинок на боках, а потом переступать определенное число клеточек по заданному маршруту.
То есть вместо фишек были мы сами – Шакко, Тесса, и я. Одноглазый легко победил, думаю, понял какую-то хитрость в подбрасывании кубика размером с футбольный мяч, а потому ему часто выпадали большие числа.
Сегодня заметила, что Шакко дружелюбно поддерживал Тессу в игре, но когда он смотрит на одну мускулистую деву из охраны, то непроизвольно облизывается и почесывает грудь с этакой вальяжной ленцой. По комплекции дева едва ему уступает, по боевым навыкам, видимо, тоже, иначе не служила бы в охране будущей королевы.
Шакко не терпится проверить последний факт? Флаг ему в руки и… интересно, как они на Яшнисс предохраняются? Или напротив желают после войны демографию поднимать. Смеюсь над своим игривым предположением.
Как назло есть вопрос, а ответ могу услышать только завтра. В саду уже зажглись фонари – желтые и розовые полусферы между деревьями. Еще немного погулять и домой. Хм, неужели могу уверенно называть Бахрисашш домом?! Не хватает только хозяина всего этого древнего великолепия. Я жду Джелло каждую минуту. Ну, почти… Вокруг столько всего нового, интересного, что дух захватывает.
По пути в спальню мое внимание привлекла мраморная винтовая лестница, ведущая на первый этаж. Вчера я не успела обследовать северную часть дворца, а сейчас проснулось любопытство, хотя спутники моих просьб не поймут. Но разве это причина откладывать экскурсию?
Указываю пальцем вниз и направляюсь к первой ступени. Шакко быстренько совещается с охраной и следует за мной, а я пытаюсь запомнить на слух переливы их змеиного разговора, узнаю знакомые слова.
Первые двери в узком коридоре оказались заперты, у вторых обосновался стражник довольно грозного вида. Может, тут королевская казна находится, вот и стерегут. Тогда охраны маловато.
Ясска из моего сопровождения бросает пару отрывистых фраз солдату и нас пропускают в помещение, где вскоре вспыхивает свет. Пахнет подпаленным деревом. Жмурюсь от контраста освещения и чуть не спотыкаюсь о ветхие с виду книги – они разбросаны прямо на голом полу, а еще навалены грудой в центре залы. Часть выглядит обгоревшей, из них явно пытались развести костер.
Да тут полный разгром, мебель разбита, шкафы опрокинуты, кругом какие-то свертки, коробки с бумагой и пластиком, если правильно называю этот незнакомый материал.
Потом замечаю у закрытого темной тканью окна низенький стол, а возле него сидит человек, то есть ясс. Видно, что старенький и очень худой. Похоже, до нашего появления он писал на широком листе.
Дева из моей охраны гаркнула на него, и «библиотекарь» попытался подняться. О металлическую ножку стола зазвенела толстая цепь. Прямо средневековье какое-то…
– За что его приковали здесь? – спросила я и тут же досадливо поморщилась.
Шакко развел руками, перебросился парой фраз со стражем у дверей, потом ткнул пальцем в старика и красноречиво провел себе ногтем по шее. И все равно не могла понять. То ли этот писарь кого-то убил, то ли его самого ожидает скорая смерть.