Ясина
Шрифт:
– Мам, пап! СССР распался, - въезжая на коляске на кухню вскрикнула я. – Только что по радио передали.
– Батюшки! Что теперь будет...! Как дальше жить? – падая на скамейку и взявшись обеими руками за голову, причитала мать.
– Отец в это время достал из холодильника бутылку «Столичной», налил полный стакан и, выпив залпом, занюхал рукавом.
– Пап, ты чего? Ты же не пьешь?
– Это я в Советском союзе не пил, - наливая очередной стакан водки, грубо ответил отец.
До конца никто не верил в распад мощного, многонационального, социалистического Советского союза. Но это произошло, не смотря, ни на что. Вот так и получилось: миллионы граждан легли спать в одном государстве, а проснулись совершенно в другой, незнакомой стране.
Роман долго не приходил ко мне. Целую неделю я не могла найти себе места и уже собралась сама его навестить, не смотря на свое беспомощное положение. Но Рома словно почувствовал и пришел.
– Ромочка! Ты где пропадал? Что случилось? – накинулась я на него с вопросами.
– Ясина, Ясенька! – взявши меня за руку, произнес он. — Я уезжаю с родителями в Латвию.
– Как в Латвию? Зачем?
– Теперь я буду жить в другой стране, и нам придется быть далеко друг от друга, но мы всегда будем рядом сердцами, даже на таком расстоянии.
– Ах, Ромочка, как же я буду без тебя…, ведь я не смогу….
– Я обязательно вернусь за тобой! Заработаю денег и приеду, чтобы помочь тебе встать на ноги! Ты будешь ходить, я обещаю.
– Пусть наша разлука будет не долгой.
– Я вернусь за тобой Ясина! Вернусь…, - целуя мою руку, почти прошептал мой дорогой Роман.
– Я буду ждать тебя, и думать о тебе каждую минуту. И каждый день мне будет напоминать тебя! — взволнованно произнесла я, отпуская Романа, как бы мне больно и тяжело не было.
Роман вскоре уехал. У меня так и не получилось поехать на вокзал и проводить его. Мы прощались возле дома. Я видела, как его родители грузили чемоданы в большой грузовик. По моим щекам потекли слезы. Больше всего на свете я не хотела, чтобы он уезжал. Вместе с ним я научилась жить по-другому. Ждать встречи с ним, мечтать, рисовать пейзажи. Особенно когда мы вместе с ним гуляли. Ранним свежим утром, когда с сочной зеленой травы еще не сошла роса. Или когда метет искристый снег, и мы вместе ловим маленькие снежинки. Я полюбила его улыбку. Его яркие, лучезарные глаза. А теперь все рухнуло. В одно мгновение. Когда он уехал.
После распада союза жизнь поменялась абсолютно у всех. Маме пришлось искать другую работу. Она долгое время сидела дома, и нам приходилось очень тяжко. Продуктов вечно не хватало. Мы выстаивали длинные очереди. Иногда она брала меня с собой. Многие сочувствовали мне и пропускали нас с мамой вперед. Мне не хотелось так. Мне не хотелось, чтобы меня жалели, из-за этого я еще больше чувствовала себя беспомощной, поэтому попросила маму больше не брать меня с собой. Лучше я тихонько, в сторонке посижу, почитаю книгу или помечтаю о Роме. О том самом незабываемом времени, которое мы проводи вместе.
Он писал мне очень красивые письма. В каждом его письме воспоминания обо мне и восхищения мной. Он посылал мне свои фотографии. Я любовалась им и умилялась его чертам лица, которые обладали настоящей мужской красотой. Каждое письмо я перечитывала по несколько раз, а потом читала маме, чтобы хоть немного поделиться своей радостью. Но она меня совсем не понимает. Постоянно твердит: «Да забудь ты его наконец-то! Не принимай его письма близко к сердцу!». Но я ее даже случать не желала. А жаль, мама часто права…
Часть 5
5
– Ясенька, девочка моя родненькая! Ну, скажи хоть слово! Сколько же можно так лежать?! Так нельзя! – тараторила моя мама почти уже в истерике. – Может письмо затерялось? Ну, ведь бывает же такое? Ах, Ясенька моя! Доченька! Мне так больно видеть тебя в таком состоянии. Понимаешь, у меня сердце разрывается! Прошу тебя, родненькая моя доченька, пожалей мать, я же страдаю не меньше твоего…, — мама присела на край кровати, ласково поглаживая меня по волосам, она немного успокаивалась.
Затаилось молчание. Неживая тишина проникла в комнату, словно подбираясь все ближе и ближе к нашим сердцам. Я сделал вид, что сплю. Мама накрыла меня одеялом и вышла из моей комнаты.
Я не хотела ничего говорить и вообще с кем-либо разговаривать. Для меня это был удар. Сильный, болезненный удар. Так больно мне еще никогда не было. Я вроде бы дышала, жила, но не так как раньше. Все словно умерло во мне. Кричать хотелось от страданий, но я не могла издать, ни малейшего звука. Прошел год, а от Ромы ни письма, ни звонка, ни строчки, ни-че-го! А последнее мое письмо вернулось, так как указанного отправителем адреса больше не существует.
Утешения матери почему-то на меня никак не подействовали, хотя мне было ее очень жалко. Мне хотелось выплакаться на родном, материнском плече, поделиться своим горем и найти утешения в ее искренних словах.
«Я никчемный, никому не нужный инвалид! Меня никто никогда не полюбит! Я ничтожество!» - проговаривала я про себя.
Я села на кровати и задумалась: Господи, как заставить ноги ходить? Почему они меня не слушаются? Почему???
Я аккуратно начала сползать с кровати, пытаясь наступить на ноги. Атрофированные, словно ватные ступни ног тут же не удержали мое тело, и я рухнулась с грохотом на пол, ударившись сильной головой об угол стола.
На шум прибежала мать. Увидев меня лежащей на полу с разбитой головой, она подбежала ко мне и скорее начала поднимать:
– Родненькая! Доченька! Что же ты так!
– Мама! – закричала я, крепко ее обнимая. Слезы текли по моим щекам:
– Я хочу умереть! Дайте мне что-то, чтобы я умерла и не мучила ни себя, ни вас! Пожалуйста, мама!
– Сейчас моя девочка, я вызову скорую помощь. Сейчас моя Ясенька, тебе станет легче, — причитала мама, пытаясь поднять меня с пола. – Все будет хорошо, все будет хорошо…