Ятаган Смотрителя
Шрифт:
Тусклая кроваво-красная сеть опустилась на череп мертвеца и втянулась в пустые глазницы, труп вздрогнул, поднялся, поскрипывая суставами, и вперил багровые провалы глаз в Мезлена.
— Служу вам, хозяин, — глухо прошептал скелет.
— Сними эту цепь, — распорядился маг, и остов садовника заковылял к розе.
— Давно хотел спросить, Мезлен, как может разговаривать труп, у которого без остатка сгнили гортань и голосовые связки, да и языка давно уже нет, — поинтересовался я у мага.
— Он не совсем разговаривает, — пояснил некромант, внимательно
Между тем садовник взялся за цепь и с силой потянул. Тотчас из скрытых в скале ниш вылетел десяток бронебойных арбалетных стрел, с такой силой ударивших в садовника, что, будь на его месте человек, его бы не спасла никакая броня. Но скелет для стрел — цель не особенно подходящая, и большинство болтов просто пролетело сквозь костяк, выбив искры из противоположной стены, только один застрял в черепе, а еще парочка вышибла скелету несколько ребер. Ничуть не смутившись, труп вытащил из себя стрелы, отбросил в сторону и продолжил выполнять поручение. Все-таки сила у мертвых огромная — звенья цепи скрипели, разгибались, лопались, садовник сорвал со столбиков последний кусок цепи, и черная дымка злобного заклинания Морту истаяла.
— Свободен, покойся с миром, больше никто не сможет тебя поднять, — еле слышно прошептал некромант, в глазах которого мелькнули печаль и сострадание. Древний труп тут же рассыпался, превратившись в кучку трухлявых костей, маг бережно накрыл их фартуком садовника.
— Больше ничего опасного, лорд, — обнюхав со всех сторон кадку, сообщил Снупи. Мезлен, водивший навершием посоха над розой, согласно кивнул, я тронул кадку, дотронулся до розы, ничего не произошло, и только тогда выпустил Саэну.
Заплаканная эльфийка протянула к символу своего рода дрожащие руки, и мне показалось, что бутоны и побеги розы радостно потянулись навстречу. Пока девушка обнимала розу, мы обследовали лабораторию Морту, но больше ничего интересного не нашли, кроме каменного письменного стола под навесом и очень старой тетради на нем, сделанной из кожи незнакомого мне животного. Пора было возвращаться, Саэну удалось отодрать от розы лишь с пятой попытки, и то только тогда, когда мы соорудили ящик для эвакуации символа ее дома.
Сокровенные покои княжеских усадьб властителей эльфийских домов всегда были для перворожденных особым местом. Тщательно охраняемая, защищенная всеми возможными заклятиями территория, сердце эльфийского домена, на самом деле представляла собой своего рода внутренний сад. Доступ в эти покои после тщательного досмотра получали далеко не все эльфы, не говоря уже о представителях других рас.
Сегодня элитная охрана, несшая службу во дворце Элленора, пребывала в смущении и затруднении, и было от чего. В легендарном роду Белых роз осталось всего трое, и охрану его святынь несли отлично подготовленные воины других домов, считающие для себя эту обязанность высокой честью.
До сих пор в сокровенных покоях Белых роз побывали около двадцати из ныне живущих эльфов и, по особому разрешению, один представитель другой расы, человек Себастьян.
А сейчас эльфы пребывали в полной растерянности. От телепорта центральной площади Белолесья к дворцу Элленора двигалась странная процессия. Впереди шел здоровенный орк с замашками вожака, облаченный в древние латы темных лордов — злейших врагов перворожденных на протяжении всех известных эпох. Держась в двух шагах за спиной вожака, шагала его свита: высокий представительный человек в потрепанной тоге некроманта с длинным посохом в руке и седой орк в легкой кольчуге, весь увешанный какими-то баночками, флакончиками, щипчиками, ножичками, в общем, по виду — типичный шаман.
Вожак темного клана, целеустремленно идущий по своим делам в сопровождении свиты, — такая картина обычна для Мира древних путей, но только не в Белолесье.
Следом за колоритной троицей шагало шестеро эльфов. Элленор, Саэна, Лиана, Ния, Виола и Виктор несли носилки — примитивный деревянный ящик, вкривь и вкось сбитый орочьими лапами, с приколоченными по бокам ручками из палок, грубо обструганными ятаганами. Из ящика выглядывал куст розы с очень толстыми стволиками, скорее стволами, что говорило о его невероятной древности. Ветви розы были бережно подвязаны белоснежными шелковыми лентами, чтобы не растрепались в пути. Следом двигалась огромная толпа эльфов, и она все росла.
Орк во главе процессии подошел к воротам дворца и забарабанил в них кулаком. Дверка отворилась, выглянувший стражник округлил глаза и схватился за меч.
— Открыть ворота на всю ширину, — командным голосом бросил орк обалдевшей страже.
— Пропустить, — сурово посмотрев на охрану, распорядился Элленор.
Двери с мелодичным звоном раскрылись, процессия зашагала по коридорам дворца, пыльные кованые сапоги орков топтали роскошные ковры. Путь преградили стальные двери с тяжеловооруженными эльфами по бокам.
— Отворить секретные покои, — распорядился Элленор и, видя промедление растерянных гвардейцев, сверкнул глазами и повысил голос на пять децибелов: — Вы-пол-нять!
Процессия вступила в святая святых дома Белых роз. Во внутреннем дворике зеленела трава, росли тысячелетние деревья, а посредине бил ключ, стекая в озерцо с прозрачной водой. Пришельцев встретили Девиатрис, Эльсиа, Себастьян и несколько дриад.
— Так это все-таки правда. — Глаза Эльсии словно прикипели к принесенной розе, а потом взгляд ректора перешел на лорда Изумрудных драконов. — Владыка орков Торн, поскольку Саэна передала, что вы раскрыли тайну погибели Белых роз, слово вам.