Ява
Шрифт:
– Всё, братан, попал ты на карандаш.
– На какой карандаш? – не понял Валерий.
– Опоздал, не вовремя явился, где-то пропадал, нагрубил…
– Кому я нагрубил? – начал злиться Валерий.
– Врачу нагрубил, – спокойно и монотонно продолжил свои рассуждения парень лет двадцати, сидящий у входа в кабинет. – Они этого не любят. Сразу отмечают, что-то черкают в карте. И вот был человек, а стал солдат. С ними, братан, нужно вежливо. Тогда и они к тебе лицом повернутся, может быть. Понимать надо. Страте-е-ег-и-и-ия.
– Ты откуда такой всезнающий?
– Откуда
Несмотря на напряжение, Валерка смеялся шутке неизвестного парня вместе со всеми. За те несколько минут, что он стоял перед дверью, напряжение спало. Видя весёлые и неунывающие лица товарищей по «несчастью», слыша их шутки и смех, Валерий понял, что жизнь идёт своим порядком. И будь что будет. Хуже, чем есть, уже не будет.
– Яванский!
– Я!
– На комиссию.
– Ни пуха, ни пера, братан, – сказал незнакомец, ставший на несколько минут роднее всех и, привстав с лавки, похлопал Валеру по плечу.
– Фамилия, имя, отчество, – быстро спросил врач, ещё недавно выставивший его из кабинета.
– Яванский Валерий Владимирович.
– Число, месяц, год рождения.
– Третье декабря одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года.
– Образование.
– Среднее техническое.
Врач задавал вопросы, а Валерий быстро и чётко отвечал. Доктор заполнял карту, сверял с данными городской военно-врачебной комиссии, что-то зачёркивал, исправлял, записывал и изредка посматривал на сияющее улыбкой лицо Валерия. Заполнив нужные графы, врач измерил ему давление. Прослушал сердце и легкие.
– Становись на весы. Так, хорошо. Ну что, нормальный вес – семьдесят пять килограмм. Переходи, рост измерим. Пятки упирай в основу. Так, хорошо. Не сутулься. Выпрямись. Вот. Записываем – один метр шестьдесят восемь сантиметров.
Врач записал данные в карту и протянул её Валерию.
– Пройдёшь всех специалистов и опять ко мне за заключением. Кру-гом! К следующему специалисту шагом марш.
И покатилось. Тридцать три. Присядьте. Попрыгайте. Спустить трусы до колен. Нагнитесь. Заголитесь. Хорошо. Отлично. И зловеще звучащее «здоров как бык». Все врачи мило улыбаются. Валерка тоже сверкал белизной всех своих зубов. Был учтив и в меру корректен. Но с каждым заключением специалистов – «Годен!» – настроение ухудшалось. Пробежав всех врачей, Валерий вновь предстал перед терапевтом первого кабинета.
– Ну, молодой человек, посмотрим. Так. Отлично. Надо же. Ух. Здоров. Хорошо. Вот и прекрасно, – ознакомившись со всеми записями и заключениями, в графе «Терапевт» он красным карандашом жирно вывел «Годен!». – Ожидайте в коридоре. Вас пригласят к председателю комиссии.
– Можно одеваться?
– Нет. Вот так как есть и пойдёте, молодой человек.
Выйдя из кабинета, Валерий присел на свободный край лавки. Ожидая, он наблюдал за ребятами, выходящими из последнего на этой комиссии кабинета, на который была прикреплена бумажная табличка с надписью «Председатель комиссии». Они, кто весело, кто не очень выкрикивали или просто говорили «Морфлот», «Авиация», «Пехота», «Пограничные войска», «Связь», «Танковые войска». Были такие, которые выходили и, вздыхая с облегчением, говорили «Отсрочка». Это слово вселяло надежду на некую «человечность».
– Яванский!
– Я!
– Ко мне.
Валерий подбежал к майору, вышедшему из кабинета председателя комиссии.
– Войдёшь, представишься: «Призывник Яванский на призывную комиссию прибыл». Понял?
– Да.
– Повтори.
Запинаясь, Валерий повторил.
– Нормально. Жди.
– О, братан, ты ещё здесь? – Валерий обернулся. Перед ним стоял тот парнишка, с которым они общались перед началом комиссии. – Ну, как успехи?
– Годен.
– Что-то без нотки энтузиазма, – заметил незнакомец.
– А-а-а-а! – отмахнулся Валерий.
– Я Сергей, – незнакомец протянул руку.
– Валерий.
– Если не ошибаюсь, ты за отсрочкой пришёл?
– Да. А как догадался?
– Я уже третью комиссию прохожу. У меня, братишка, плоскостопие, и в армию не берут. Вот сегодня окончательно «волчий билет» выдадут. Даже в стройбат не берут. Насмотрелся я на нашего брата призывника за это время предостаточно. Вот и на тебя смотрю и вижу, что большим желанием служить ты не горишь.
– Это точно.
– Куда уж точнее. Только сильно не надейся. Сам знаешь, какие времена. Ребят не хватает. Так что отсрочку дают только самым-самым.
– Успокоил.
– Да я не успокаиваю.
Дверь в кабинет открылась. Из него вышел майор,
– Яванский!
– Я!
– Проходите.
Валерий перешагнул порог и оказался в просторном кабинете. За несколькими столами, составленными в ряд, сидели члены областной призывной комиссии: областной военный комиссар, представитель областного исполкома, председатель областного совета ветеранов Великой Отечественной войны, главный врач военно-морского госпиталя и еще несколько неизвестных Валерию мужчин и женщин.
– Призывник Яванский на призывную комиссию прибыл.
– Молодец, призывник!
На столе перед членами комиссии лежало личное дело Валерия, которое они внимательно изучают и что-то обсуждают. На призывника никто не обращает внимания. Кто-то высказывается о школе сержантов. Кто-то говорит о пограничных войсках. Кто-то предлагает рассмотреть Валеркину кандидатуру в воздушно-десантные войска. Он стоит, смотрит и думает: «А моё мнение кто-нибудь здесь спросит? Или оно никого не интересует? Вот жизнь. Что, я уже не принадлежу себе?».
– Товарищ полковник, разрешите обратиться?
Члены комиссии приумолкли и обратили свои взоры на призывника. Потом посмотрели на полковника Ременного.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – повторил свой вопрос Валерий.
– Разрешаю.
– Товарищ полковник, я бы хотел обратиться к Вам и членам комиссии с ходатайством о предоставлении мне отсрочки от весеннего призыва.
– Основания?
– Пожалуйста.
Валерий подошёл ближе и, раскрыв папку, положил её на стол. Члены комиссии стали изучать документы. Что-то, формально обсудив с представителем исполкома и перелистав, не читая документы, полковник поднял на Валерия глаза,