Явление тайны
Шрифт:
И не один раз – дюжину: «Нет… нет… нет…» – и так далее.
Но отрицание не помогало. Происходящее не исчезало. Оно требовало к себе внимания.
Пальцы Яффа вошли в кирпичную стену и вцепились в нее. Он отступил на шаг назад, потом еще на один, потянув на себя материю реальности, – и та подалась, словно была сделана из подтаявших на солнце сластей. Со стены начали падать афиши. Углы между полом, стенами и потолком подались вслед за кулаком, меняя пропорции.
Все это выглядело так, будто комната была лишь проекцией на экране, а Яфф ухватил и потянул ткань на себя. Экранный образ, секунду назад казавшийся живым, оказался подделкой.
«Это кино, – подумал Грилло. – Весь гребаный мир – сплошное кино».
Искусство
Грилло наблюдал это не один. Кое-кто из гостей, очнувшись от забытья, открыл глаза и увидел то, что не являлось ему и в самых безумных наркотических кошмарах.
Даже Яфф, казалось, был шокирован легкостью, с какой все произошло. Он дрожал, и его тело выглядело очень хрупким, очень уязвимым и очень человеческим. Как бы он ни готовил свой дух для нынешнего момента, этого явно оказалось недостаточно. И вряд ли возможно было подготовиться к подобному – это было искусство нарушения законов плоти. Перед ним не могли устоять основы бытия. Откуда-то из-за экрана возник нарастающий пульсирующий звук; отдававшийся в голове Грилло ударами сердца. Звук привлек терат. Грилло обернулся и увидел, что они идут на помощь своему создателю. Грилло их не интересовал; он был уверен, что волен уйти в любую минуту и твари не тронут его. Но, хотя его внутренности и свело от страха, он обязан был увидеть то, что должно было вот-вот появиться за экраном этого мира. Чего бы он добился, если бы убежал? Наблюдал бы за происходящим от ворот, с безопасного расстояния? Нет безопасного расстояния, если знать то, что узнал Грилло. Отныне, касаясь твердых предметов, он будет думать: если бы он владел Искусством, этот мир растаял бы под кончиками его пальцев.
Не все были фаталистами. Многие из очнувшихся гостей бросились к двери, но мягкой стала не только стена, но и пол – он накренился и проваливался под ногами, когда Яфф, теперь уже двумя руками, потянул пространство комнаты.
Грилло попытался найти в этом хаосе хоть что-то устойчивое. Он схватил стул, но стул тоже подчинился капризам физики, как прочие предметы в комнате, и выскользнул из рук. Грилло упал на колени, у него снова пошла носом кровь. Он не пытался ее останавливать.
Яфф сильно потянул за дальнюю стену комнаты, и все изменилась до неузнаваемости. Сверкание огней во дворе поблекло и превратилось в бесформенные мазки, пространство натянулось так, что едва не лопнуло. Пульсирующий звук с той стороны уже не увеличивал свою громкость, но за считанные секунды стал почти естественным, будто он всегда был здесь.
Яфф еще натянул экран пространства, и тут он не выдержал, прорвавшись в нескольких местах одновременно. Комната совсем перекосилась. На Грилло покатились тела, и он вцепился во вздыбившийся пол. Он успел мельком увидеть Яффа – тот, кажется, в последний момент пожалел о сделанном и пытался отпустить остатки разорванной материи реальности. И то ли руки не желали ему повиноваться и разжиматься, то ли у реальности возник собственный импульс, но она продолжала разворачиваться уже без его помощи. Лицо Яффа вдруг перекосилось от ужаса, и он вскрикнул, призывая на помощь своих тварей. Тераты двинулись к нему, как-то находя опору среди этого хаоса Они вдавили Грилло в пол, переползая через него. Но внезапно они застыли на месте. Грилло ухватился за туши, остановившиеся слева и справа от него. Он больше их не боялся – прямо перед ним были вещи пострашнее. Грилло встал прямо или почти прямо и взглянул в сторону двери. Та часть комнаты оставалась более или менее нетронутой. Он увидел холл и входную дверь. Дверь была открыта, и там стоял сын Флетчера.
Хови понял, что существует зов более сильный, чем зов создателя и повелителя. Это зов противоположности, зов истинного врага. Вот что двигало тератами, когда они повернулись и поползли
– Они идут! – крикнул Хови армии Флетчера, отступая от двери по мере приближения терат. Джо-Бет, вошедшая в дом вслед за ним, застыла на пороге. Он взял ее за руку и потащил прочь.
– Слишком поздно, – сказала она. – Ты видишь, что он делает? О господи! Ты видишь?
Но проиграна война или нет, создания Флетчера были готовы встретить терат. Поднимаясь на Холм, Хови думал, что их ждет некая рафинированная схватка – поединок умов или воли. Но насилие, забурлившее вокруг, оказалось реальным и физическим. У галлюцигений не было никакого оружия, кроме собственных тел, но они бросились в бой с такой яростью, какой Хови никак не ожидал от меланхоличных существ, собравшихся в лесу, и еще меньше – от тех цивилизованных людей, какими они были в доме Луис Нэпп. Дети и мужчины сражались наравне. Человеческие черты, созданные воображением горожан, почти растаяли при столкновении с абсолютно безликим врагом. Это была битва элементов – любовь Флетчера к свету против одержимости Яффа тьмой. Армии объединяло единственное намерение – стремление уничтожить друг друга.
Хови решил, что он выполнил их просьбу. Он привел их на Холм, ободряя отстающих, когда они забывали себя и начинали растворяться. Нескольких он все-таки потерял; возможно, они изначально были плохо придуманы. Их тела просто растаяли, прежде чем он успел подвести их к врагу на расстояние прямой видимости. Но остальных вид терат здорово взбодрил. Они были готовы драться, пока их не разорвут на части.
Обе стороны несли существенные потери. Повсюду валялись вырванные из терат блестящие частицы тьмы и лоскуты света – фрагменты солдат армии Флетчера. Но воины не чувствовали боли, и кровь не текла из их ран. Они вновь и вновь кидались в атаку. Они прекращали сражаться, только если теряли более половины тела – тогда они рассеивались. Даже воздух, где они растворялись, дрожал и звенел, словно война продолжалась и на уровне атомов; позитивная и негативная энергии стремились задушить и уничтожить свою противоположность.
Похоже, именно так и обстояло дело, а битва перед домом была лишь моделью. Равные силы истребляли друг друга, отвечая ударом на удар и уменьшая ряды противника.
Когда Тесла достигла вершины Холма, битва докатилась до ворот и выплеснулась на дорогу. Узнаваемые формы теперь превратились в абстрактные пятна света и тьмы, рвущие друг друга на части. Тесла оставила машину и пешком направилась к дому. Двое сражавшихся сорвались с дерева в подъездной аллее и упали в нескольких ярдах впереди нее, их конечности переплелись и проникли в тела друг друга. Тесла в ужасе смотрела на них. Неужели их впустило сюда Искусство? Как они сбежали из Субстанции?
– Тесла!
Она взглянула вперед и увидела Хови. Объяснения его были быстрыми и сбивчивыми.
– Началось, – сказал он, задыхаясь. – Яфф воспользовался Искусством.
– Где?
– В доме.
– А это что? – спросила она.
– Последняя защита, – ответил он. – Мы опоздали.
«Ну и что теперь, детка? – подумала Тесла. – Ты не знаешь, как это остановить. Мир накренился, и все катится в пропасть».
– Нужно выбираться отсюда, – сказала она Хови.
– Думаешь?
– А что еще мы можем?
Она опять посмотрела на дом Грилло говорил ей, что он довольно причудливый, но все-таки она не ожидала увидеть столь странной архитектуры. Ни единого правильного угла, ни единой прямой линии. Потом она поняла. Это никакая не постмодернистская шутка. Что-то изнутри меняло его форму.
– О боже! – воскликнула она. – Грилло все еще там!
Пока она это говорила, фасад выгнулся еще. Заметив это, Тесла перестала интересоваться битвой. Два племени рвут друга на части, как бешеные псы. Мужские игры. Она направилась к дому, не обращая на них внимания.