Язычники крещеной Руси. Повести Черных лет
Шрифт:
После ордынского нашествия в городах резко исчезают свидетельства языческих ритуалов. Исчезает языческое узорочье с женских украшений. Исчезают — из городов — деревянные идолы. Следы жертвоприношений коней и быков. Угасают последние крупные капища.
Нет больше упоминаний про выступления волхвов. Вторая культура Руси идёт на спад, исчезает. Русское язычество окончательно превращается в религию сельских жителей да кое-где небольших маргинальных группок, может быть, отдельных семей, среди городского населения.
Прикажете
Нет уж, уважаемые. Причины, по которым церкви давали ярлыки, ясно обозначены в них самих. Это поддержка ордынской власти. Это помощь в захвате и удержании власти над Русскими землями.
Батый и его потомки застали на Руси две веры. И сделали между ними выбор — выбор вполне естественный и осознанный. Потому что легче править и собирать дань с "раба Христова", и так привыкшего падать на колени и бить поклоны, а не с "Даждьбожьего внука", готового скорее разлучиться с жизнью, чем с честью, даже молящегося — стоя.
Потому что лучше уж "всякая власть от бога", чем неукоснительная вера в Правду-Роту, что превыше любых правителей. Лучше — россыпь одиночек, каждый радеющий о своём "спасении", чем сплочённые роды-кланы язычников. И так далее, и тому подобное. Лучше — для поработителей. Но лучше ли — для Руси?
Церковь вволю попользовалась развязанными захватчиком руками. За период монгольского господства она успела практически извести язычников — сознательных и последовательных, по крайней мере — в большинстве крупных городов Руси.
Как выше было уже сказано, всякая хула на православную веру и церковь каралась смертью — грех было упускать такой шанс расправиться с "погаными"!
Нехристианская природа самой ордынской власти церковь не смущала и не мешала ей прогибаться перед ханами, как потом не помешает прогибаться перед безбожниками-комиссарами. Честное слово, если церковь и впрямь "невеста Христова", значит, "рогатый бог" — это именно Христос, а не кельтский Цернунн.
Не зря Сергей Есенин мазал ворота монастырей дёгтем — как поступали в русских деревнях с жилищами потаскух. Несколько по-иному обстояло дело в Великом княжестве Литовском, но это — немного другой вопрос, его мы рассмотрим позднее.
Пока — ещё несколько слов о тех, кто оставался верен вере пращуров на землях несчастного Северо— Востока. А такие были.
Очень любопытное сравнительное описание "поганых"-язычников и христиан дал живший в конце XIII века епископ Владимирский Серапион, лицо, которое трудно заподозрить в любви к язычникам. Хотя в целом, конечно, лицо любопытное — выступал против истребления волхвов, скажем.
Его предшественник, епископ Митрофан, был, кстати, единственным епископом Северо-Восточной Руси, погибшим во время нашествия. Этот человек, опять же единственный среди русских "владык", до конца вдохновлял защитников города на сопротивление и сгорел в осаждённом соборе.
Если Серапион был его выжившим учеником — не удивляюсь его честности. Всё же в любой структуре могут найтись один-два порядочных человека.
Итак, сочинение Серапиона "Слово о маловерии".
"Печаль глубокую ношу в сердце своём о вас, дети мои. Никак не измените вы дурных своих привычек, всё богомерзкое творите вы на погибель души своей. Правду отринули, любви не имеете, зависть и лесть процветают в вас…
Лучше же, братья, отойдём от дурного, оставим все злодеяния: разбой, грабежи, пьянство, прелюбодейство, лихоимство, обиды, воровство, скупость, лжесвидетельство, гнев, ярость, злопамятство, ложь, клевету, ростовщичество.
…Почему о безумии своём не скорбите? Даже язычники, закона божьего не ведая, не убивают единоверцев своих, не грабят, не обвиняют понапрасну, не клевещут, не крадут, не зарятся на чужое; никакой язычник не предаст своего брата, а если кого постигнет беда, то искупят его и в нужде его помогут ему, и найденное на торгу всем покажут.
Мы же считаем себя православными, крещены во имя божье, и заповеди его слышали, но всегда неправды исполнены, и зависти, и немилосердия. Братьев своих грабим, неверным их продаём, если бы могли, доносами, завистью свели бы друг друга…"
Как видите, читатель, создаётся любопытное впечатление. Послушать Серапиона, язычники — вместилище всех добродетелей и образец для подражания. А вот христиане… просто моральные уроды какие-то!
Впрочем, вспомним монаха Зосиму — и не будем особенно удивляться. Очень возможно, что Серапион знал, что писал. Очень возможно, что это его горькое "мы" вообще относится не просто к прихожанам, а к людям церкви.
О сложностях с применением к среднему священнику времён монгольского господства на Руси слова "мораль" мы уже говорили.
А вот второе упоминание о русском язычнике, уже XIV века. Преподобный Пафнутий Боровский рассказывает, что некая монахиня (надо думать, за особые заслуги) была живой взята на тот свет, а потом отпущена на землю, передать впечатления.
Так вот, помимо прочего, она наблюдала там, на полдороге между адом и раем, "пса лежаща, одетого шубою соболью". Сопровождающий монахиню в её познавательной экскурсии "гид"-архангел ответил на естественный вопрос монахини, что бы это значило, что перед нею — язычник, "милостивый и добродетельный; неизреченной ради его милостыни избавил его бог от муки.
Но он не потщился стяжать истинную веру, не породился водою и духом и потому недостоин был войти в рай. А был он так милостив, что искупал всех от всякия беды, откупал должников, посылал по ордам и выкупал пленных христиан, даже птиц выкупал и выпускал на волю".
Как видим, перед нами "нехристь", к "ордам" не принадлежащий, и, судя по всему, земляк тех "христиан", что выкупал в "ордах". Стало быть — один из последних русских язычников, и, как видно по масштабам благотворительности, человек не бедный.