Язычники
Шрифт:
Учитель делает ей искусственное дыхание. Кристина делает вдох, открывает глаза.
УЧИТЕЛЬ. (орет) Дура конченная! Там же мелко!! Там же балки, штыри на дне, там же летом двое пацанов убились!
Учитель бьет ее с размаха по лицу. Кристина приподнимается на локтях, хватает Учителя за куртку, притягивает его к себе. Они целуются. Учитель быстро расстегивает Кристинины мокрые джинсы. Они занимаются любовью.
Учитель
КРИСТИНА. Куда ты?!
УЧИТЕЛЬ. Иди ты нахуй!! Оставь ты меня в покое!!
Убегает.
Больничная палата. Аппарат, к которому подключена Кристина тревожно мигает и пищит. Олег выбегает из палаты с криком: «Врача, врача!». Боцман затравленно оглядывается, поднимает с пола маску, подходит к Кристине и накрывает маской ее лицо. При этом Боцман что-то неразборчиво шепчет, подвывает и цокает языком.
БОЦМАН. Ум-м-м-м-м-м… М-м-мааааааа…. Ум-м-м-м-м-м…. М-м-м-м-ма-а-а-а…. Счхаа-а-а-а…. Счха-а-а-а-а…. Ум-м-м-м-м-м… М-м-мааааааа…. Ум-м-м-м-м-м…. М-м-м-м-ма-а-а-а…. Счхаа-а-а-а…. Счха-а-а-а-а….
Внезапно в палату входит Учитель. У него белое лицо, в руках какой-то уродливый вялый букетик. Учитель в ужасе смотрит на тело, где вместо лица — маска. В палату врываются Олег и Доктор. Олег в шоке. Доктор невозмутим — он, видимо, видел и не такое. Он спокойно подходит и снимает маску с лица Кристины. Ее веки вздрагивают и открываются. Доктор щупает Кристине пульс. Девочка пытается что-то сказать. Доктор знаком указывает ей молчать. Затем тем же знаком он предлагает заткнуться всем остальным. Доктор внимательно осматривает Кристину, светит ей в глаза фонариком, сжимает пальцы ее руки, еще раз щупает пульс. Затем оборачивается к Олегу.
ДОКТОР. Я не знаю, что вы тут устроили. Но если еще раз накроете лицо этой хуйней — она задохнется. А в остальном — поздравляю. Пока о качестве жизни говорить рано… Но можно говорить о жизни, как таковой. Девочка будет жить.
Доктор выходит. Боцман бросается на шею Олега. Олег отталкивает его и падает на колени перед кроватью дочери, улыбается, пытается что-то сказать и ничего не может произнести. Вдруг Олег замечает, что Кристина не сводит глаз с незнакомого парня с букетиком цветом, который стоит в углу абсолютно потерянный. Олег смотрит на Учителя.
ОЛЕГ. (тихо) Ты кто?!
Олег встает и подходит к Учителю.
ОЛЕГ. Кто ты?!
Учитель молчит.
ОЛЕГ. Ты кто? Ты — этот пидорас?
Учитель молчит. Олег хватает письмо, смотрит на дочь.
ОЛЕГ. Он кто?! Он что?! Он — этот пидорас?
Кристина улыбается одними глазами. Затем моргает в знак согласия. Олег кидается на Учителя с кулаками. Боцман встает между ними.
БОЦМАН. Не надо.
ОЛЕГ. (кричит) Я тебя, пидораса, убью!
Учитель молчит. Олег опять кидается к постели дочери, гладит ее по руке, что-то бормочет, плачет, смеется. Кристина не сводит глаз с Учителя. Ее глаза улыбаются. Входит Марина. Она кричит, бросается к Кристине. Олег крепко обнимает жену.
ОЛЕГ. Представляешь, я думал, что это из-за меня, из-за нас, что она… что это просто… а это все — из-за этого пидораса!
БОЦМАН. Это Дух Предков.
ОЛЕГ. (кричит на учителя) Это пидорас!
МАРИНА. (плачет) Слава Богу!
Воскресенье. Пасха. Ранее утро. Только забрезжил рассвет. Отдаленный звон колоколов. У входа в больницу стоит Боцман и курит. Вокруг — пусто и безлюдно. На аллее появляется Наталья. У нее в руках корзинка с пасочкой и яйцами. Боцман молча перегораживает Наталье дорогу.
НАТАЛЬЯ. Христос воскрес, Коля!
Боцман молчит.
НАТАЛЬЯ. Коля, Христос воскрес!
Боцман молчит.
НАТАЛЬЯ. Коля, надо говорить: воистину воскрес! А я службу отстояла, молилась за всех… пасочки вот посвятила…
Боцман молчит.
НАТАЛЬЯ. Да что с тобой, Коля?! (тревожным шепотом) Что — преставилась Кристиночка?
БОЦМАН. Нет.
НАТАЛЬЯ. (крестится) Охо-хо. Все мучается, бедная.
БОЦМАН. В себя пришла. В сознании. Доктор говорит: жить будет.
НАТАЛЬЯ (радостно вскрикивает) Господи! Боже ж мой! Радость-то какая! Милость господня! Услышал! Услышал молитвы мои Господь наш всемогущий! Услышал Христос!
БОЦМАН. Это не Христос.
НАТАЛЬЯ. Что?
БОЦМАН. Это не Христос. Это Дух Предков. Это он ее спас.
НАТАЛЬЯ. Что?! Да ты что, Коля?! Очумел совсем, бесы взяли?! Дай пройти, что ты стал тут истуканом?! мне внучку увидеть надо!
БОЦМАН. Прости, мать. Доктор сказал — ей волноваться нельзя.
НАТАЛЬЯ. Господь с тобой! Пропусти!
БОЦМАН. Прости мать. Не впущу.
НАТАЛЬЯ. Да ты, что?! Что страх совсем потерял?!
БОЦМАН. Потерял. Шла бы ты отсюда.
НАТАЛЬЯ. Да я… Я сейчас Олега позову!
БОЦМАН. Да Олег тебя сам же…. Уйди, мать.
НАТАЛЬЯ. Да как же… да что ж это… Мне Марину увидеть надо! Поговорить.
БОЦМАН. Не хочет она с тобой разговаривать, мать. Наговорились уже.
НАТАЛЬЯ. Это же дети мои! Впусти, Коля! Это же родные мои! Что ж это такое, Господи Иисусе?!