Йома
Шрифт:
Лиз открыла второй ящичек, достала оттуда мясорубку, привинтила ее к столу и стала превращать нити Илены в фарш.
– Я полагаю с этой субстанцией работать проще, чем с нитями?
– уточнил я смысл всех этих действий.
– Ага, - Лиз налегла на ворот мясорубки, - Уф, сейчас.
Девушка оперативно слепила получившийся фарш в комок, резанула себя по руке кинжалом. И сосредоточившись, влила в кровь ёки.
– Она напрямую очень прохо энергию воспринимает, или я еще плохо умею передавать, приходится вот так, - пояснила она свои действия.
– Давай, сейчас она на человеческой ёки примет стабильную форму, вливай в нее свою силу, а кому я рассказываю, ты же лучше меня знаешь, как очаг слепить!
После чего Лиз всучила получившийся комочек мне. Тянуть время я не стал, и приступил к ускоренному созданию очага. Плоть и шмотки энергетики не слишком охотно, но все, же стали менять свою структуру. В первую очередь отозвалась та часть энергии, что ближе всего по спектру к силе йома, и уже она потянула за собой все остатки, формирую миниатюрное ядро.
– Попробуем?
– с нескрываемой надеждой в голосе спросила девушка.
– А давай, тащи быстрее драконью плоть, и прикажи привести смертника, возможно, понадобятся его услуги. Только быстрее у меня не хватит сил долго поддерживать ядро, несколько нестабильно.
– Сказал я, направляясь к подопытному, на ходу трансформируя свой палец в острый коготь, будет скальпелем.
Лиз метнувшись к двери, быстро прокричала приказ, уверенная, что ее услышат, а потом зашуршала в ящиках, и уже через десяток секунд притащила добытую с таким трудом драконью плоть. Пищу привели минут через пять после начала операции, в этот раз это оказалась девушка лет восемнадцати, да еще и связанная, странно, обычно все-таки парней на эту роль отводят, девушек берегут для воспроизводства, да и связывать не приходиться сами идут. Но эту загадку будем решать позже, если она переживет нынешний эксперимент.
Интеграция ядра и врезка в магистральную линию энергии первого контура прошла нормально, разве что боль начисто вымела из подопытного остатки разума, там и так мало что осталось после четырех месяцев экспериментов, а сейчас вообще пустота. На первых порах развертывание энергетики происходило штатно. А потом ядро пациента стало идти в разнос. Он и так был истощен, а тут еще такая энергозатратная и кардинально ускоренная операция.
Но я предусмотрел, что у подопытного не хватит энергии на интеграцию пусть даже такого маленького очага второго контура, но я и не собирался создавать стабильно функционирующую особь. А в запредельном режиме очаг сможет выделить достаточное количество энергии, и надеюсь развалиться после того как развертывание второй сети завершится.
– Все закончили, Лиз, освободи его ребра, пусть регенерирует шов, - скомандовал я.
Йома прикованный к столу отчаянно бился в путах ломая себе кости, и хрипел от боли. Девчонка, предназначенная в пищу забилась в угол и визжала, не хуже йома, сильно раздражая. Но отвлекаться не стоило. Я еще помнил первый свой спонтанный опыт изменения человека, не слишком удачный и слабо объяснимый, разве что Хаос пошутил. Повторения такого неконтролируемого процесса мне не хотелось.
– Что с ним происходит?
– перекрикивая вопли, спросила Лиз, - откуда эти шрамы?
Все тело йома покрыли глубокие кровоточащие шрамы, некоторые из них регенерировали, образуя уродливые рубцы, другие наоборот становились только больше. Но, в конце концов, их закрывали наросты новой плоти.
– Это идет объединение двух контуров энергии по твоему методу, шрамы это кривое соединение переферийных потоков.
– Пояснил я.
– Но, но… - растерялась Лиз, понимая, что человеку такого не пережить.
– Не волнуйся, если снизить скорость развертывания, и четко следить за каждым каналом то такого ужаса не будет, с твоей Первой мы провернем все гораздо аккуратнее, а тут незачем церемонится, мне уже не терпится посмотреть на результат.
Еще около часа продолжалась агония, пришлось все же вмешаться и подправить некоторые потоки, иначе вся система рисковала схлопнутся. На исправление я слил почти все свои силы и с превеликим удовольствием заткнул крикунью и досматривал представление, смакуя ее сердце.
У нас определенно получилось. Передо мной лежал на редкость уродливый, покрытый тысячами мелких не заживающих шрамов, дико верещащий от боли и совершенно лишенный разума, воитель. Воитель, получившийся из йома. А это значит, что я скоро смогу увеличить свою силу, только пару моментов подправим и приступим к эксперименту на себе.
Долго любоваться плодами своих трудов не получилось, от запредельной боли, только появившийся воитель начал пробуждаться.
– Лиз, быстро наружу, - скомандовал я, - подхватывая принесенные специально на этот случай сабли.
Отрубить ему голову можно было уже сейчас, не дожидаясь полного пробуждения, но я совершенно не чувствовал от него опасности, и потому не стал спешить, с жадным интересом следя за процессом пробуждения у первого в мире воителя йомы.
Очень скоро стало ясно почему я не чувствовал опасности, интуиция меня не обманула.
– Лиз возвращайся, а то пропустишь занимательное зрелище, - позвал я ожидающую за дверью, с кинжалом в руках девушку.
– Его основной очаг оказался слишком слаб, и не выдержал слияния даже с той крохой, что я сотворил на скорую руку.
– Пояснил я еще не успевшей рассмотреть всех тонкостей девушке.
– Оба очага должны находиться в пропорции, второй на порядок сильнее первого, в нашем случае, эта пропорция нарушена и при пробуждении происходит не слияние, а попытка поглощения. Но нельзя поглотить очаг с другим типом энергии и вот результат.
Договорив это я картинно махнул рукой в сторону йома, красиво взорвавшегося и осыпавшегося невесомым пеплом.
– Ты об этом говорил, когда размышлял о трудности создания для нас второго очага, - догадалась Лиз.
– Примерно.
– А с Первой точно такого не случится? Я ведь не сравнивала возможности ее очагов, - обеспокоилась Лиз результатами своего труда.
– Не переживай. Даже если что и не так, то пока она не попробует пробудиться, ей ничего не грозит. Да и можно будет попытаться развить очаг до нужного соотношения, - успокоил я.
– В моем случае все печальнее, у простых йома очаг примерно одинаковый, а как мы видим, он даже слияние с такой мелочью не потянул.