Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Шрифт:
Вечная нехватка денег стала причиной того, что обида на окружающий мир и возмущение его несправедливостью рано поселились в душе Йозефа Геббельса. Страдая от бедности, он с завистью и негодованием наблюдал за беспечной жизнью студентов из богатых семей, веселившихся на танцах и пирушках в Гейдельберге. Он-то не мог позволить себе ни погулять, ни выпить лишнюю кружку пива. Спустя двадцать пять лет он вспоминал о тех временах (пожалуй, не без некоторого желания выжать слезу у слушателей): «Да, действительно, я окончил университет и теперь принадлежу к высшему слою общества. Но тогда я был парией, «неприкасаемым», которого едва терпели — не потому, что я меньше работал или был не так умен, как другие, а потому, что у меня не было денег, которых у других было полно, и они их тратили, не считая, так как родители им ни в чем не отказывали!»
Страдая от нищеты, обуреваемый
В Гейдельберге Геббельс посещал лекции известного профессора, историка германской литературы Фридриха Гундольфа, автора блестяще написанной биографии Гёте (и еврея по происхождению), и пытался с его помощью проникнуть в кружок друзей и избранных почитателей поэта Стефана Георге. Но Гундольф не любил Геббельса, и тот так и не попал в число посвященных в тайны поэзии. Интересно, что современник, а в дальнейшем — враг Геббельса, Клаус фон Штауфенберг сумел преуспеть там, где Геббельс потерпел неудачу. Так что человек, совершивший в июле 1944 года покушение на Гитлера, в молодости имел удовольствие близко познакомиться со Стефаном Георге. Во время войны Штауфенберг часто цитировал талантливую поэму С. Георге «Анти-Иисус», позволявшую ему выразить свою ненависть к тирании Гитлера и к нашествию «коричневой чумы».
Стоит добавить, что после 1918 года среди германской молодежи была широко распространена настоящая тоска по вождю, который, придя, смог бы исцелить все пороки окружающего мира и дать своим последователям глубокое понимание жизни. Геббельс, хотя никогда и не принадлежал ни к одному из многочисленных отрядов германского молодежного движения, вполне разделял смутные стремления молодежи к новой жизни, склонность к коллективизму и тоску по «фюреру», способному увлечь за собой молодежь к «высшим целям».
В Гейдельберге Йозеф Геббельс получил степень доктора философии, защитив диссертацию по теме о творчестве Вильгельма Шютце, второстепенного германского драматурга, представителя романтической школы. Диссертация имела подзаголовок «К вопросу об истории романтической драмы». Позже, став министром, Геббельс не поленился взять диссертацию из университетского архива и дать ей новое название: «Интеллектуальные и политические тенденции развития раннего романтизма». Ему очень хотелось подчеркнуть, что он давно интересовался политикой, еще после окончания университета, но на самом деле это было не так. Изучив в университете множество наук: философию, историю, германскую литературу и историю искусств, — он так и не решил для себя в то время, чем же он будет заниматься, и только позднее начал сознавать, что его главный талант — не в изучении наук, а в политике и в ораторском искусстве. Университеты дали пищу его неугомонному уму, но не открыли возможностей для приложения его особых талантов и амбиций. Ему было свойственно «стремление к самовыражению», желание занять выдающееся положение, объяснявшееся отчасти его физическим недостатком, а частью тем, что ему хотелось во что бы то ни стало подняться над своим скромным окружением. Первым делом его амбиции обратились на журналистику, но тут препятствием стал его сильно развитый антисемитизм. После окончания университета он попытался закрепиться в ведущей германской газете «Берлинер тагеблатт» и послал туда много статей (чуть ли не 50!), называвшихся «Национализация», «Христианская наука и социализм» и т. п., но все они были отвергнуты редактором Теодором Вольфом, известным специалистом своего дела, который, как и владелец газеты, был, увы, евреем!
Третьей особенностью личности Геббельса было его особое отношение к католической религии. Оба его родителя были примерными католиками. Мать ежедневно молилась вместе с детьми. Когда учеба Йозефа в гимназии пошла успешно, родители, возблагодарив Бога, прониклись надеждой, что бедное дитя, повзрослев и выучившись, станет священником. Такая карьера была верхом мечтаний для многих людей их круга, особенно для правоверных католиков. Нет сомнений в том, что Йозеф, учась в школе, не собирался противиться этому желанию своих родителей и сам серьезно подумывал о том, чтобы стать священником. Да это и понятно: ведь он вырос в той части Германии, где процветала католическая религия. Блеск и величие Церкви и торжественный вид ее священников производили на мальчика неизгладимое впечатление. Служить святую мессу в красивом облачении, возглавлять красочную процессию на празднике тела Христова, слушать почтительные обращения «Ваше преподобие» от смиренных прихожан на исповеди — что могло быть заманчивее для честолюбивого подростка, начитавшегося книг и мечтавшего о том, как он будет восседать на троне во дворце архиепископа в Кельне, одетый в красную кардинальскую мантию, благословляя коленопреклоненную толпу молящихся!
Тем не менее, поступив на первый курс Боннского университета, Йозеф выбрал не теологический, а философский факультет.
Во время учебы в Бонне Геббельс вступил в «Юнитас фербанд» — студенческую католическую организацию, члены которой должны были регулярно посещать церковные службы и вести примерную жизнь. Но строгие моральные принципы этой организации, видимо, показались молодому Геббельсу слишком обременительными, особенно после исключения из ее рядов его друга, осмелившегося выразить несогласие с ограничениями его личной свободы, и Геббельс покинул этот союз, вскоре после окончания войны. После этого он надолго разочаровался в католической вере, вызвав этим испуг и смятение у своего отца, обратившегося к Йозефу с письмом, полным горячих увещеваний. На некоторое время Геббельса увлекли идеи религиозного идеализма, довольно туманного учения, по-разному толковавшегося его сторонниками. В духе его концепций написан автобиографический роман Геббельса «Михаэль» — запутанное и неясное произведение, к которому, однако, сам автор относился с душевным трепетом. Там говорилось: «Человек без религии — то же, что живое существо, не способное дышать». Герой романа, Михаэль — не кто иной как Фауст 20-го века; он пишет пьесу об Иисусе и Нагорной проповеди, которую называет «величайшим откровением, преподанным человечеству». (Книга называлась «Михаэль, или жизнь молодого германца, рассказанная в его дневниках» и была издана в Мюнхене в 1929 году; она была написана в 1921 году, вскоре после окончания Геббельсом учебы в университете. Он предлагал ее нескольким издательствам, в том числе и еврейской фирме «Ульштейн и Моссе», но безуспешно, и только позднее ее опубликовало нацистское издательство «Франц Эгер»).
Подобно другу Геббельса Ричарду Флисгесу, познакомившему его с трудами Маркса, Энгельса и Вальтера Ратенау, Михаэль, герой романа, погибает от несчастного случая, произошедшего в шахте. После гибели среди его вещей нашли книги: Библию, «Фауста» Гёте и сочинение Ницше о Заратустре. Михаэль (а с ним и сам Геббельс) противопоставлял Маркса Иисусу Христу: по его мнению, если Христос был воплощением любви, то Маркс стал воплощением ненависти. «Борьба, которую мы должны вести до победы (во всяком случае — до конца) — это борьба, в самом глубоком смысле, между учениями Христа и Маркса», — писал молодой Геббельс в дневнике.
Вскоре место Христа в философии Геббельса занял Фюрер. Постепенно Геббельс стал убежденным национал-социалистом; но хотя он верил в «высокое предназначение нации» не менее рьяно, чем Гитлер и Гиммлер, он никогда не смог отказаться от склонности к католицизму или хотя бы от принципов поведения, внушенных католическим воспитанием. Не являясь ревностным католиком и не совершая обрядов, он сознавал тем не менее привлекательность и силу этой религии, причем никогда не испытывал симпатии ни к протестантам, ни к либералам.
Антилиберальные взгляды Геббельса тоже нашли выражение в романе «Михаэль», герой которого заявляет: «Либерализм — это вера в деньги, а социализм — это вера в труд!» Подобно Ницше, Геббельс верил в диктатуру Силы и Решительности: «Всегда будет править меньшинство, оставляя толпе только один выбор: жить под властью диктатуры смелых или вырождаться при демократии трусов». До знакомства с Гитлером и до вступления в нацистскую партию Геббельс склонялся к авторитарному коллективизму, т. е. к той же диктатуре, но в более мягкой форме. Гитлер стал для него сверхчеловеком, открыто провозгласившим необходимость беспрекословного подчинения власти. Геббельс поверил его призывам и был готов принести на алтарь новой власти «жертву интеллекта». Как заметил один из его подчиненных, «он был готов слепо выполнять пожелания фюрера, повинуясь ему так же, как монах повинуется своим религиозным наставникам».