Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара
Шрифт:
Следует особо отметить в наших дебатах и то, что в нынешней ситуации, развлекательные передачи достойны особого отношения. Это следовало бы сделать из следующих соображений: наш народ сегодня включен всеми способами в военную работу, поэтому он по праву может требовать того, чтобы получать отдых в редкие часы досуга, отвлекаться от трудностей повседневности и находить в легком и приносящем радость развлечении некоторый противовес жестким требованиям времени. Это делается не от легкомысленности или даже фривольности. Это просто попытка компенсировать трудности, попытка, которую следует рассматривать в качестве необходимой. Не беда, что потребность в развлекательных программах сильнее всего находит выражение со стороны фронта; это не умаляет военный подвиг. Число философов, спокойно и со стоицизмом разделяющих героическую судьбу нации, в нашем народе
Во время войны наш народ наделе доказывает свой положительный настрой. С опущенными головами не выигрывают битвы! Когда год тому назад, по вечерам, во время западного наступления, после тяжелых и кровавых боев в полевых квартирах передавались по радио или проигрывались на граммофонах вальсы, танцевальная и опереточная музыка, этого не понял бы лишь тот, кто не знает солдатской души. Когда экипажи наших самолетов после тайных налетов на Англию просматривают по ночам шкалу приемников в поисках чего-то легкого и развлекательного, это лишь является знаком того, что самое твердое мужское сердце склонно искать успокоения после тяжелых нагрузок. Мы далеки от того, чтобы представлять себе людей такими, какими они не бывают: возвышенными, как в сентиментальных, выдуманных романах. Они нам нравятся такими, какие они есть. Других мы не хотим. В общем, мы лишь можем дать им то, в чем они нуждаются. Тот, кто не сумеет оптимистично воспринимать жизнь даже в тяжелый период, тот никогда не будет к этому готов.
А мы все должны быть готовы. Не только наши философы, нет, к этому должен быть готов весь народ. Никому из нас это не дается просто так. Во время войны необходимо и важно все, что укрепляет боевую мощь и внутренний настрой, что поднимает мужество, что делает нас свободными, открытыми и искренними. Когда мы недавно сделали содержание нашей радиопрограммы более свободным, то на нас обрушился шквал писем из Греции, Норвегии, Франции, с мест сражений на Западе, с наших боевых кораблей, из палаток, разбитых в пустыне Северной Африки. Все эти письма содержали одно единственное слово: браво! Это многотысячное «браво», стало для нас подтверждением правильности предпринятых мер и перевесило раздававшиеся тут и там протесты серьезных музыкальных кругов. Мы понимаем и их желания, они тоже по возможности будут обеспечены передачами, но во время войны в первую очередь слово предоставляется фронту.
Мы не имеем желания каким-то образом принизить высокий статус немецкой музыкальной культуры. Мы в состоянии оценить серьезный концерт или оперу. Во время войны мы лишены ее из-за недостатка времени, покоя, досуга, и для нас это тоже является потерей. После войны на немецком радио слово опять в полной мере будет предоставлено как серьезным и глубоким передачам, так и развлечению. Сейчас война требует от нас столько заботы и трудов, что мы не можем лишать капли жизненной радости тех, кому приходится труднее всего. А впрочем, эти люди защищают на полях сражений оба явления: незамутненное немецкое веселье, которому они все вместе так радуются, и высокую немецкую культуру, которую они знают лишь отчасти, за которую, однако, готовы умереть в случае необходимости.
Приложение 5
О необходимости молчания во время войны [253]
Й. Геббельс 31 августа 1941 г.
Одной из важнейших задач во время войны является разработка политики подачи новостей. Нам не известны примеры, чтобы где-нибудь когда-нибудь велась война и правительство при этом не оказывало бы влияния на формирование общественного мнения. Вопрос заключается лишь в том, как далеко можно и должно заходить в этом. Собственно, в т. н. демократических
253
Goebbels J. Die Zeit ohne Beispiel. Reden und Aufsaetze aus den Jahren 1939–1941. Miinchen, 1941. S. 567. Перевод E. Г. Кормилицыной.
Каждое сообщение, которое становится достоянием гласности, читается или слушается не только в собственной стране, но и по всему миру. Часто бывает так, что один и тот же факт приносит пользу собственной стране и одновременно наносит огромный урон враждебным государствам. В частности, известно, что преждевременное озвучивание сведений, связанных с военными успехами во время Первой мировой войны, позволило сориентироваться французскому штабу и привело к тому, что успехи эти были поставлены под сомнение, а в отдельных случаях обернулись поражением. Преждевременная радость оказалась кратковременной.
Во время нынешней войны информационная политика стала еще сложнее. Во времена радио и телеграфа любое сообщение распространяется по земному шару со скоростью ветра. Стоит только выпустить какую-то новость из рук, и она уже выкрикивается мальчишками-газетчиками в Нью-Йорке и Токио – обратного хода уже нет. Подобные перспективы редко бывают понятны политическому профану. То, что новости участвуют в войне, то, что они способны влиять на политику и в конечном счете влияют на нее, – об этом он не думает, когда читает сообщения Верховного командования вермахта о том, что военные операции на Восточном фронте проходят в соответствии с ранее запланированным. Ему редко приходит на ум, что за этим лаконичным сообщением сокрыто огромное количество подробностей, которые военное руководство не хочет доводить до сведения врага, поскольку огромный опыт и надежные источники ему подсказывают, что враг еще не осведомлен о подробностях. Все это редко кому приходит в голову.
Конечно, каждый воспринимает информационную политику в соответствии со своими потребностями и желаниями. Задача руководства заключается в том, чтобы она соответствовала общим интересам народа, а особенно вермахта. В военное время это справедливо не только для военной, но и для политической информационной политики. Она не должна полагаться на волю случая, подчиняясь определенному плану. Она должна действовать так, чтобы в любой, а особенно в критической, ситуации оставались неприкосновенные моральные резервы.
Определенно справедливо, что самым лучшим оружием пропаганды является постоянная работа с общественностью. Но иногда это приводит к тому, что некоторые факты преждевременно доходят до сведения врага. Поэтому, например, англичане сообщили о том, что в будущем вообще не намерены указывать число своих потерь.
И это происходит, прошу заметить, не в авторитарном, а в т. н. демократическом государстве. В государстве, которое, в отличие от Германии, с начала войны оставляет за собой право на цензуру в отношении иностранных корреспонденций. У нас иностранный корреспондент, напротив, может свободно и неограниченно связаться с заграницей посредством телефона или телеграфа, поскольку нам особо нечего скрывать.
Само собой разумеется, что у нас тоже есть политические и военные секреты, но они представляют собой довольно ограниченный круг тем. Общественная жизнь Германии в разумных пределах открыта взору иностранцев. Мы также не считаем нужным закрывать целые города и провинции для внимания общественности, как это снова и снова происходит в Англии.
Разумеется, мы не позволим противнику навязывать нам свою информационную политику. Мы отвечаем ему тогда, когда это необходимо, а не тогда, когда он этого хочет. По понятным причинам мы не реагируем на его явную ложь. Так, например, Лондон сообщил, что будто бы после очередного воздушного налета англичан в Берлине последовало заявление о параличе индустрии и средств сообщения. Со стороны англичан данное сообщение является откровенной фальшивкой. Наверное, это объясняется тем, что Лондон сам в этом уверился, наслушавшись состряданных показаний пилотов. Возможен вариант, что пилотам показалось, что они поразили цели, а между тем сей факт совершенно не соответствует истине. В наших же интересах, чтобы компетентные органы в Лондоне находились в состоянии самообольщения. Иными словами говоря, для нас более выгодно предоставить англичанам кажущееся психологическое преимущество, оставив за собой преимущество фактическое.