Ю БИ КУЛЛ
Шрифт:
– Ну что, Кайфооблаатель, – инвалид подъехал вплотную к пленнику и заботливо протезом стряхнул пылинку с разбитого лица, – забавно, наверное, было наблюдать унижения подростков, молящих дать хотя бы половинку дозы наркоты.
– Кто ты, засранец?
Стоящий всегда на готове за спиной пленника Крепость схватил стопу правой ноги Кайфообладателя и стремительно поднял голень вверх. Коленная чашечка захрустела, как скорлупа земляного орешка, и ботинок торговца наркотиками оказался на уровне его глаз, с условием, что бедро осталось плотно лежать на силушке сидения.
Бешеный
– Понимаешь, Кайфец, твои мучения мне не нужны. – Счастливчик продолжил свою речь предусмотрительно откатившись назад, чтобы не испачкать кровью серый костюм. – Мне нужна только твоя смерть. Но вы все слишком не сдержаны на язык и поэтому ваши посмертные фотографии даже газеты не рискуют публиковать. По той простой причине что их могут увидеть маленькие впечатлительные дети.
Кайфообладатель уставился на подошву обращённого к нему ботинка и тяжело дыша бормотал: “дерьмо, дерьмо… “Кайфообладатель был уже не в состоянии реагировать на новые источники боли и его губы шептали одно:”дерьмо, дерьмо…”
– Забодал ты уже меня. Кончай его. – Счастливчик развернулся и поехал к выходу, размышляя вслух. – Как бы вы меня не называли, но я всё равно всех вас перебью. Я приду в руководство Мафии, оставшиеся в живых до блеска вылижут мне задницу.
Крепость догнал своего шефа и помог ему спуститься по лестнице со второго этажа. Выехав на улицу, Счастливчик повернулся к идущему сзади телохранителю и спросил:
– Ты опять сделал ЭТО?
Крепость непонимающе смотрел сквозь тёмные стёкла очков на Счастливчика.
– Ты опять вырвал язык? Зачем?! Зачем ты это делаешь?
Крепость замялся, как юноша, застигнутый на занятии мастурбацией.
– Ладно, пошли.
На экране затемнение.
Эпизод 3
Кто тут ещё не доволен работой Правоохранительных Органов? Общество? – Общество, состоящее, в процентном соотношении, на одну треть из преступников и правонарушителей. Остальная половина добропорядочных граждан либо не платит налоги вовсе, либо успешно пытается их избежать. Оставшаяся, крайняя часть общества по возрастным причинам не в состоянии платить за свою защиту. Поэтому извини, бабушка, но Правоохранительные Органы не смогут уберечь от подонков твоего внука, так как людям: патрульным, следователям и прокурорам для успешной работы нужен стимул, денежное вознаграждение. «Спасибом» можно только подавиться.
– Вандал, Вандал! – Вандал обернулся на зовущий его голос и стал искать его источник в разношерстной толпе Дежурного Отделения ПОО. «Слишком много преступлений».
– Вандал, иди сюда! – Наконец Вандал увидел зовущего его Толстяка и двинулся к нему.
– Пойдём, посмотришь, как Старик наркомана допрашивает.
Толстяк, томно перекатывая запасы сада в штанах, повёл Вандала к оборудованной прозрачным зеркалом следственной комнате. Сквозь “стекло” они увидели двух человек: начальника ПОО и грязного вида молодого человека. Старик задавал вопросы, а Оборванец, не раскрывая рта, кивал головой.
– Смотри, сейчас Старик этому придурку все нераскрытые хулиганства повесит. – Толстяк еле сдерживал смех.
– Но ведь Оборванец находиться в наркотическом опьянении, его надо сначала поместить в медвытрезвитель.
– Пьяное состояние, – Толстяк с укором посмотрел на Вандала, – лично я не считаю это оправданием избиению и оскорблению граждан, разбитию витрин магазинов…
Вандал прервал перечисления Толстяка:
– Но ведь этот Оборванец не совершал тех правонарушений, в которых сейчас якобы сознается.
– Молодой ты еще, в рот тебе кило печенья и банку варенья. Когда я устроился в ПООрганы, то действовал “сухой” закон и за выпитую не вовремя бутылку пива наказывали жестче, чем за изнасилование. Поэтому, я считаю, что Оборванец получит по заслугам. Другим будет наука.
– Толстяк, я готов тебя понять и согласиться с тобой по той простой причине, что мне наплевать на Оборванца и на всех ему подобных. Но я ненавижу Власть, которая позволяет делать подобные трюки. И только для того, чтобы Власть не могла сотворить со мной подобный фокус, я сам стал частью Власти и за это ненавижу себя. Понимаешь о чём я.
Их дискуссию остановило жужжание пейджеров у каждого на поясе.
– О, драка в ресторане «Красотка»! Толстяк, ты имеешь возможность отомстить за свою лишенную пива молодость.
На экране затемнение.
Эпизод 4
Счастливчик и Крепость вошли в клуб “Красотка”.
Этот клуб был самым популярным среди клубов данного рода: здесь танцевали полуодетые девицы и пацаны, но без извращений.
Счастливчику нравилось бывать тут и наблюдать за телодвижениями танцорок. Это возбуждало его. Собственно говоря, Зазноба тоже раньше была публичной танцоркой, но теперь она пляшет только для него.
Счастливчик захотел стать обладателем всех танцорок, хотя бы на правах управляющего. В ту пору у него ещё не было Крепости и смерть приносил он сам. Он убил Уголовного директора и сам стал Уголовным директором.
Коммерческий директор владел всем имуществом, а Счастливчик владел им.
Счастливчик подкатил к своему специальному столику. Крепость сел на стул рядом. Потягивая через трубочку, холоднеющую диетическую пепси-колу, они наблюдали за действиями на сцене и за беснующими вокруг посетителями. Грязные танцы для грязных людей.
Год назад, вот так же сидя в “Красотке”, Счастливчик думал о Мафии. Мафия – это аппарат преступного мира, руководящей сетью преступников в различных отраслях беззакония. И чем ниже ранг преступника, тем безразличнее ему высшее руководство. Счастливчику нужно только устранить верхушку Мафии, а новые преступники будут так же беспрекословно слушаться его, как слушается его коммерческий директор “Красотки”.