Юденич

Много лет позже поры возмужания генерала от инфантерии, Георгиевского кавалера Николая Николаевича Юденича во время жестоких зимних боев под доселе неизвестной железнодорожной станцией Сарыкамыш на Кавказском фронте какой-то совсем ещё юный выпускник Горийской школы прапорщиков спросил:

— Ваше превосходительство, разрешите к вам обратиться с одним серьёзным для меня вопросом?

— Разрешаю, господин прапорщик. Задавайте ваш вопрос.

— Как вы стали военным человеком? Что заставило вас выбрать на всю жизнь службу в русской армии?

— Я с самого детства мечтал о красных юнкерских погонах на своих мальчишечьих плечах. А вы почему выбрали для себя звезду погон пехотного прапорщика?

— Потому что сейчас идёт война. Великая. Отечественная. Чести нет российскому дворянину стоять от неё в стороне.

— Похвальный взгляд для молодого человека на эту войну. Большая честь россиянину воевать за Бога, Царя и Отечество. Это наш с вами, господин прапорщик, солдатский долг перед матушкой-Россией. Сражаться за неё и жертвовать собой...

Родился Николай Николаевич Юденич 18 июля 1862 года в Первопрестольной столице государства Российского Москве. Она до последних дней его жизни оставалась в памяти своими православными соборами, величественным Храмом Христа Спасителя, построенного на народные деньги в честь героев Отечественной войны 1812 года, звоном церковных колоколов, московским Кремлём, памятниками ратной славы защитников Отечества на площадях и улицах.

Далёкие предки будущего кавказского полководца свои корни вели из числа небогатых, мелкопоместных польских шляхтичей, служивших то местным всесильным и своевольным магнатам Вишневецким и Радзивиллам, то королю Речи Посполитой [1] , то герцогу Курляндии [2] . Больших постов не занимали и в высоких чинах не хаживали. Хотя в войнах участвовали часто, и, как правило, доблестно.

В царствование императрицы Екатерины II Великой мелкопоместная шляхта Минской губернии пополнила ряды русского дворянства по воле всероссийской матушки-государыни. Это были итоги первого раздела Польши, когда та лишилась в пользу России немалых земель, населённых «дисидентами» — православными по вероисповеданию белорусами и украинцами, наиболее жестоко угнетаемыми «панством».

После этого минское губернское дворянство, и в их числе Юденичи, на протяжении почти двух веков верой и правдой служило пресветлейшему дому династии Романовых. Было напрочь забыто шляхетство со всеми его вольностями и оставалось только служение государству Российскому. Теперь оно стало Отечеством.

Юденич-старший гордился своим давным-давно обрусевшим шляхетским родом. Он и стал первым жизненным наставником сына, получившего при рождении отцовское имя.

— Помни, Николай: среди Юденичей всегда были люди военные, выходившие в офицерство. Это наша фамильная честь.

— Скажи, папа, почему среди наших предков на царской службе не было ни одного генерала или адмирала?

— Не суждено было. Хотя Юденичи воевали и против турок, и против шведов, и против французов Наполеона.

— Чем же тогда гордиться нам, если нет ни одного армейского или флотского начальника?

— Как чем, сынок? Орденских наград у нашего рода не счесть. И за воинскую доблесть в сражениях, и за примерную офицерскую службу в мирное время.

— А я смогу стать офицером императора Александра? Ведь я тоже, как и ты, папа, прирождённый российский дворянин.

— Сможешь. Если, конечно, в гимназии учиться будешь старательно и примерно.

— Я стараюсь. Я в классе из первых.

— Помни одно: из неучей хороших офицеров не бывает…

Сам Юденич-старший в жизни военную карьеру для себя не выбрал. Дворянин с редкой для россиян фамилией он стал типичным чиновником старой столицы России, дослужился до чина коллежского советника, что по петровскому Табелю о рангах 1722 года соответствовало званию армейского полковника или чину государственного служащего шестого ранга (класса). Присуждение этого чина стало большим событием в семействе Юденичей.

— Отец, позволь и мне поздравить тебя с чином коллежского советника. За что тебя им государь император наградил?

— За что? Я получил шестой ранг по выслуге лет беспорочной службы государству, сын мой.

— В гимназии нам рассказывали, что шестой класс чиновника равняется полковничьему званию. Так ли это?

— Точно так, сынок.

— Но тогда, папа, если вся Россия пойдёт на войну, ты станешь настоящим полковником императорской армии?

— Нет, Николай, на войне мне не носить это звание. В лучшем случае могу быть только чиновником в военной администрации. Но в полках мне не служить...

Юденич-старший был примечательным человеком своего круга, будучи достаточно образованным и эрудированным. Он любил литературу, интересовался отечественной историей, зачитывался работами популярнейшего тогда Карамзина, выписывал литературные журналы. Семья имела неплохую библиотеку, которая собиралась годами. Поэтому Юденич-младший рос в такой домашней атмосфере, которая способствовала его духовному, общеобразовательному развитию.

Другое, что старательно вложили отец и мать в сына, было понятие о дворянской чести. Коллежский советник, рассказывая о своей родословной, всегда подчёркивал, что российские дворяне Юденичи никогда не совершали ничего дурного, что могло бросить тень или запятнать честь их фамилии.