Юлий Цезарь
Шрифт:
Результат выступления Цезаря на военном совете был таков, что прежде всего 10–й легион через своих военных трибунов выразил ему благодарность и заверил в своей готовности к бою. Затем и остальные легионы постарались оправдаться перед Цезарем, заявив о том, что они не испытывают ни колебаний, ни страха. В ту же ночь войско выступило, и на седьмой день марша разведка донесла, что Ариовист находится всего в двадцати четырех милях.
На сей раз вождь свевов, мотивируя тем, что Цезарь сам пришел к нему, изъявил желание вступить в переговоры. Встреча состоялась, но ничего не дала: и Цезарь и Ариовист остались на прежних позициях. Более того, в конце переговоров Ариовист заявил, что он некоторыми специальными посланцами из Рима поставлен в известность, что его, Ариовиста, победа над Цезарем для многих знатных и влиятельных римлян крайне желательна. Переговоры были прерваны неожиданным образом: конный отряд, сопровождавший Ариовиста, сделал попытку напасть на всадников Цезаря.
На следующий день от Ариовиста поступило предложение продолжить переговоры. Однако Цезарь почел за благо воздержаться от новой встречи и направил в лагерь Ариовиста двух своих представителей. Неясно, что замышлял и что предпринял бы Ариовист против Цезаря лично, но направленные им посредники были арестованы и даже закованы в цепи. После этого Ариовист провел свои войска мимо лагеря Цезаря и остановился в двух милях за его расположением, желая отрезать противника от его тыла и баз снабжения. Решающее сражение становилось неизбежным.
Переговоры Цезаря с Ариовистом и последовавшая за ними битва происходили на территории современного Эльзаса (сентябрь 58 г.). Однако битва между римлянами и германцами состоялась не сразу после окончания переговоров — ей предшествовало почти недельное маневрирование. Несмотря на более или менее крупные стычки, Ариовист явно уклонялся от решительного сражения. Цезарю удалось через пленных выяснить, что по существующему у германцев обычаю жены–предсказательницы на основании своих гаданий и примет не рекомендуют начинать сражение до новолуния. Тогда Цезарь решил напасть первым.
Сражение оказалось крайне упорным и кровопролитным. В ходе боя левый фланг неприятеля — именно против него Цезарь направил главный удар — был разбит и обращен в бегство, но правый фланг благодаря явному численному превосходству сильно потеснил римлян, что угрожало изменить результат сражения в целом. Героем дня оказался начальник конницы молодой Публий Красс, сын триумвира, который двинул на помощь теснимому флангу резервные части.
Сражение было в конечном счете блестяще выиграно, Все вражеское войско обратилось в бегство, причем римляне гнали германцев до Рейна, который протекал примерно в пяти милях от поля битвы. Только очень немногие, в их числе сам Ариовист, сумели переправиться на другой берег реки; подавляющее большинство беглецов было настигнуто римской конницей и перебито. С Ариовистом находились две его жены и две дочери. Обе жены во время бегства погибли, одна из дочерей тоже была убита, другая — захвачена в плен.
Когда известие о разгроме Ариовиста проникло за Рейн, то орды свевов, намеревавшиеся переправиться в Галлию, стали спешно возвращаться на свою территорию. По дороге они подверглись нападению другого германского племени — убиев и понесли большие потери. Кстати сказать, убии в самом недалеком будущем вступили в дружественные отношения с Цезарем, заключив с ним даже соответствующий договор.
Таким образом, за одну летнюю кампанию 58 г. Цезарь успешно окончил две войны — против гельветов и против Ариовиста. Поэтому даже раньше, чем того требовало время года, он отвел свои войска на зимние квартиры в области секванов. Комендантом зимнего лагеря был назначен Лабиен, а сам Цезарь отправился в Ближнюю Галлию для судопроизводства, что входило в круг его обязанностей как проконсула.
Несомненно, Цезарь направлялся сюда не только и даже не столько ради судопроизводства, сколько ради других, более важных для него дел. Ему нельзя было отрываться от политической борьбы, кипевшей в Риме, если только он хотел сохранить какое–то влияние и какую–то популярность, если только он не собирался «выключаться из игры».
Конечно, таких намерений у Цезаря даже не могло и быть. Наоборот, он стремился принять в этой игре самое активное и по возможности непосредственное участие. Но в таком случае следовало хоть раз в году бывать поближе к Риму. Цезарь не упускает подобной возможности, и уже зиму 58/57 г. он проводит в этом смысле отнюдь не безрезультатно. Плутарх, которому делать обобщающие выводы было куда легче, чем современникам событий, сообщает следующее: «Сюда к Цезарю приезжали многие из Рима. и он имел возможность увеличить свое влияние, исполняя просьбы каждого, так что все уходили от него, либо получив то, что желали, либо надеясь это получить. Таким образом он действовал и в течение всей войны: то побеждал врагов оружием сограждан, то овладевал самими гражданами при помощи денег, захваченных у неприятеля». И далее Плутарх, видимо не без сожаления, меланхолично добавляет: «А Помпей ничего этого не замечал» .
Известно, например, что среди тех, кто приезжал к Цезарю из Рима, был некто Публий Сестий, только что избранный народным трибуном. Он приезжал заручиться согласием Цезаря на возвращение из изгнания Цицерона, поскольку этот вопрос все время возбуждался самим Цицероном и его многочисленными приверженцами и поскольку позиции Клодия вследствие его ссоры с Помпеем были весьма ослаблены. Цезарь, видимо, отнесся к предложению довольно сдержанно, что — наряду с другими причинами — отдалило на несколько месяцев срок возвращения Цицерона.
Но помимо чисто римских дел и интересов не позволяла забывать о себе и Галлия. До Цезаря все чаще и чаще доходили слухи, подтверждаемые письменными донесениями Лабиена, что белги, занимавшие примерно треть галльской территории (север Галлии, т. е. территорию Франции севернее Марны и Сены, Бельгии и Нидерландов), готовятся к отражению римлян, заключают между собой тайные союзы и обмениваются заложниками.
Встревоженный этими известиями, Цезарь набрал в Ближней Галлии еще два легиона (в добавление к тем шести, которые находились на зимних квартирах). Теперь под его командованием оказалось вдвое большее число легионов, чем ему было разрешено сенатом. С этим войском он двинулся против белгов, снова стремясь захватить инициативу и упредить противника. Совершив пятнадцатидневный переход. Цезарь оказался поблизости от земель, принадлежавших белгам (в современной Шампани).
Первым племенем, с которым здесь столкнулись войска римлян, были ремы — ближайшие соседи белгов. Они через своих представителей изъявили полную покорность Цезарю, обещали предоставить ему заложников, а также снабдить его хлебом и другими припасами. Все обещанное ремы действительно выполнили быстро и добросовестно.
Вскоре после этого Цезарь перевел свои войска через реку Аксону и разбил лагерь с таким расчетом, чтобы река прикрывала его тылы. По просьбе ремов он частью своих сил помог освобождению одного города, осажденного белгами. Тогда белги, опустошив окрестные поля, предав огню села и усадьбы, всей массой двинулись против Цезаря и расположились лагерем менее чем в двух милях от него.
Сначала Цезарь, учитывая численное превосходство неприятеля, избегал решительного сражения. Но в ходе почти ежедневных стычек он убедился, что его солдаты ничуть не уступают противнику. Тогда Цезарь, дополнительно укрепив свое расположение и оставив в самом лагере два недавно набранных легиона в качестве резерва, остальные шесть легионов вывел и построил перед лагерем. Враги тоже приняли боевой порядок.
Однако фронтального сражения так и не произошло. Между расположением войск находилось болото. Ни римляне, ни белги не хотели первыми начать переправу. Завязалось лишь конное сражение. Тем временем белги сделали попытку перейти вброд Аксону и таким образом зайти римлянам в тыл и отрезать их от области ремов и от подвоза продовольствия. Но эта попытка была отражена Цезарем с большими потерями для противника. Переправа белгам не удалась, а те, кто все же успел перейти реку, были окружены и истреблены конницей.