Юлька в стране Витасофии (сборник)
Шрифт:
— Остатки керамики, пепла и прочего мусора, обнаруженные в земле перед пещерами, объясняют, что сарматы жили здесь лет двадцать, не меньше.
— А что это были за люди? Красивые? — продолжала любопытствовать дочка.
— Очень! Они были высокие ростом, бородатые, светловолосые, с правильными чертами лица. Греческий историк Геродот пишет, что сарматы появились в результате слияния амазонок и одного из скифских племен. Это был кочевой народ, вытесненный гуннами с Азии в Крым.
— И что: от них ничего не осталось? — погрустнела Полина — Почему же? Остались названия рек: Днестр — или Данастр, Днепр — или Данапер, Дон — по
Путь к перекопскому перешейку был закрыт: шедший из Боспора многочисленный отряд скифов, на который сарматы неожиданно наткнулись, отрезал их от степи, и единственным спасением оставались горы.
Гатал оглянулся: шесть человек — из них две женщины — составляли скачущее за ним войско. Все, что осталось от некогда могущественного сарматского племени Барана. Вытесненные с Танаиса вначале азиатскими хуннами, а затем — уже с территории Буга — кочевавшими на юг от Балтийского моря готами, сарматы искали спасения на крымской земле. И вот… Стада скота, овец, табун лошадей, не говоря о женщинах, детях и стариках, — все превратилось в добычу Боспорского царства.
Смеркалось. Остановив коня, Гатал поднял руку — и отряд замер на месте. Гатал прислушался: шума погони не было. Степной народ не любит гор и лесов, и только беда может загнать их в тесноту деревьев, делающих бесполезными лук и копья.
Гатал опустил руку — и отряд спешился.
— Полезай на дерево, поищи возвышенность: будем устраиваться на ночлег, — приказал Гатал самому молодому воину: Тасикаю.
— На севере — высокая белая скала, — сообщил, спустившись с громадного дуба, Тасикай.
— Трогай! — велел Гатал отряду.
До места добрались, когда Медведица, растолкав остальные звезды, разлеглась на середине неба. Стреножив лошадей, выставили охрану. Амига при неярком свете костра осмотрела и подлечила раны воинов. Поужинав убитым по дороге зайцем, нарубили веток и, набросав сверху запасную одежду, легли спать.
Утром собрались на совет.
— Нужно пробираться туда, где сохранились сарматские племена, — предложил грузный, покрытый шрамами Витал.
— Некуда! — вздохнул Гатал. — Кавказских сарматов подчинили себе аланы, дунайские сарматы перешли на службу Риму и отправлены Марком Аврелием в Британию. Мы уступили свои степи другим народам, наше племя — последнее.
— Почему не остаться здесь? — предложила Амига. — В скале две пещеры, я с восходом солнца их осмотрела: для жилья подходят. Рядом речка, зверья в лесу хватает.
— Мудрая мысль! — согласился с женой Гатал. — Подлечим раны, осмотримся: а там будет видно.
Нижнюю пещеру заняли холостые воины, а семейные пары — Гатал с Амигой и Витал с
Через месяц стоянка превратилась в укрепленный лагерь, огороженный забором из бревен, защищающий лошадей от ночных хищников.
Обстоятельства вынуждали к зимовке: по приказу Гатала охотники начали заготавливать копченое мясо, Амага и Дина собирали в лесу и высушивали съедобные коренья и лечебные травы. Выкопали колодец, сделав сруб из дубовых стволов. Ближе к осени Гатал с тремя молодыми воинами проехали, держась лесных предгорных троп, в греческую факторию Феодосия, где выменяли на меха запас стрел, ткани, пшеницу и кухонную утварь. Здесь же были куплены на невольничьем рынке три юные девушки, ставшие женами молодых сарматов.
Прошло десять лет. У Гатала с Амагой и Витала с Диной родились и подрастали дочки: Ника и Карен. Не остались бесплодными девушки, купленные в Кафе. Временный лагерь у Белой скалы превратился в маленькое стойбище: в отдельных загонах разместились отара овец и стадо коров, увеличился табун лошадей, появилась собственная кузня, где ковались длинные обоюдоострые мечи — спаты, — и сшивался из шкур, рогов и металлических пластин чешуйчатый панцирь. По утрам Амига возносила благодарственную молитву богине солнца Табити.
Из-за перехода с кочевой на оседлую жизнь многие обычаи племени Барана были утеряны. Амига не стала отрезать родившимся девочкам мешавшую натягивать лук правую грудь, что были вынуждены делать сарматские женщины, воевавшие наравне с мужчинами и осыпавшие врага стрелами, сидя на бешено скачущем по степи коне. Здесь, у Белой скалы, Амига, Дина и их подрастающие дочки занимались домашними делами, оставляя мужчинам охоту, рыболовство, скотоводство и охрану стойбища. И замуж девочки должны были выйти по достижению двадцатилетнего возраста, а не тогда, когда убьют первого врага, — как когда-то получили право на мужей Амига и Дина.
Перед совершеннолетием дочери Гатал и Амига повезли ее в Феодосию: вместе с ними отправился, захватив своего двадцатилетнего сына Тоторса, Тасикай. Гатал знал, что рожденный от аланской рабыни Тоторс собирается брать Нику в жены. Тоторс великолепно ездил на лошадях и умело владел мечом, — и все же в глубине души Гатал относился к нему с недоверием: ему не нравились хитрость и коварство Тоторса. Такого же мнения были Ника с Амигой, но выбирать было не из кого.
Феодосия — по-гречески «Богом данная», — дочери понравилась: она с восторгом бродила по ее каменным улицам, любовалась украшениями местных жительниц и надолго замерла перед блестящей поверхностью моря.
«Переедем сюда жить!» — попросила она отца. «Нет, дочка, — объяснил Гатал.
— Это город купцов, центр торговых путей в Средиземноморье. Нас примут только слугами или воинами-наемниками. Помни: сарматы живут и умирают свободными».
Возвращались из Феодосии, как обычно, по предгорной лесостепи северного склона Главной гряды крымских гор. Прежде чем пересечь очередную поляну, останавливались, присматривались и, галопом проскакав открытое место, ехали дальше. Такая осторожность в мире, где каждый чужой мог оказаться врагом, не была лишней, — в этом сарматы убедились, услышав впереди звуки сражения. Застыв в кустах перед обширной поляной, они видели, как с противоположной стороны выскочил на поляну всадник, отмахиваясь мечом от трех наседавших на него боспорских конников.