Юмористические рассказы
Шрифт:
– Да, – ответили мы, вынимая блокноты и обретая некоторую долю прежнего энтузиазма.
Пусть люди обливают нас горячим чаем, лишь бы они по-человечески обращались с нами.
– Не можете ли вы сказать, – начали мы, – какого метода вы придерживаетесь, начиная роман?
– Я всегда начинаю с изучения, – ответила Этелинда Афтерсот.
– С изучения? – переспросили мы.
– Да. Я имею в виду – с изучения подлинных фактов. Возьмите, например, мои «Страницы из жизни прачки». Еще по чашечке чая?
– Нет, нет, – сказали мы.
– Так вот, чтобы написать эту книгу, я два года
– Два года! – воскликнули мы. – Но зачем же?
– Чтобы почувствовать атмосферу.
– Пара? – спросили мы.
– О нет, – ответила миссис Афтерсот. – Паром я занималась отдельно. Я прошла курс в технической школе.
– Возможно ли? – удивились мы, снова упав духом.– Разве все это было необходимо?
– Не знаю, как можно было бы писать иначе! Вы, конечно, помните, что в моем романе действие начинается в котельной? Чаю?
– Да, – сказали мы, поспешно убирая ноги. – Нет, нет, большое спасибо.
– Итак, вы сами видите, что в качестве единственно возможной point d'appui [22] необходимо было с самого начала дать описание внутренней части котла.
Мы кивнули в знак согласия.
– Мастерское произведение! – сказали мы.
– Моя жена, – вмешался Великий писатель, который в это время чинил набор искусственной насадки для ловли форелей, ухитряясь при этом жевать бутерброд и кормить им огромного датского дога, голова которого лежала у него на коленях, – моя жена необычайно трудолюбива.
[22]
Точка опоры (франц.).
– И вы всегда работаете таким методом? – спросили мы.
– Всегда, – ответила она. – Чтобы написать «Вязальщицу Фредерику», я полгода провела на вязальной фабрике. Перед тем как написать «Маргариту из глинобитного домика», я посвятила много месяцев специальному исследованию.
– Исследованию чего? – спросили мы.
– Исследованию глины. Я училась формовке. Видите ли, для того чтобы написать такого рода книгу, необходимо прежде всего основательно изучить глину -всевозможные сорта глины.
– А над чем вы собираетесь работать в ближайшем будущем? – спросили мы.
– Следующая моя книга, – сказала Писательница, – будет посвящена исследованию... чаю?.. исследованию производства маринадов. Это совершенно новая тема.
– Какая увлекательная сфера деятельности! – прошептали мы.
– И, главное, совершенно новая. Некоторые из наших писателей отобразили бойню, а в Англии многие отобразили джем. Но пока еще никто не отобразил маринад. Я была бы очень рада, если бы мне удалось, – добавила Этелинда Афтерсот со свойственной ей очаровательной скромностью, – сделать этот роман первым в серии маринадных романов и, быть может, описывая район маринадной промышленности, проследить судьбу целой рабочей семьи, занимающейся производством маринадов на протяжении четырех или пяти поколений.
– Четырех или пяти! – с восторгом вскричали мы.– Возьмите лучше десять! А есть ли у вас какие-нибудь дальнейшие планы?
– О да, – с улыбкой ответила Писательница.– Я всегда составляю планы на много лет вперед. После этой книги я хочу заняться изучением каторжной тюрьмы – разумеется, изнутри.
– Изнутри?– с содроганием воскликнули мы.
– Да. Для этого мне, конечно, придется на два или на три года попасть в тюрьму.
– Но как же вы попадете туда? – спросили мы, с ужасом наблюдая спокойную решимость этой хрупкой женщины.
– Я буду требовать этого по праву, – ответила она спокойно.– Я приду к лицам, облеченным властью, во главе целого отряда пылающих энтузиазмом женщин и потребую, чтобы меня посадили за решетку. Надеюсь, после того, что уже сделано мною, я могу рассчитывать на это.
– Разумеется, – горячо поддержали мы ее.
И поднялись, собираясь уходить.
Чета писателей дружески пожала нам руки, Мистер Афтерсот проводил нас до парадной двери и показал кратчайший путь, который шел мимо пчелиных ульев и должен был вывести нас через выгон, где паслись быки, прямо на шоссе.
Мы уходили в сгущавшейся темноте вечера с чувством удивительного спокойствия. Решение наше было окончательным и непреложным. Нет, писание романов -. не наш удел. Мы должны добиваться каторжной тюрьмы каким-нибудь другим способом.
Но нам показалось, что, пожалуй, будет небесполезно опубликовать наше интервью в качестве руководства для других.
ОШИБКИ САЙТА-КЛАУСА [23]
Был сочельник.
[23]
Санта-Клаус – дед-мороз, рождественский дед.
Семейство Браунов только что отобедало у своих ближайших соседей – Джонсов.
Браун и Джонс сидели за столом, где еще стояли бутылка вина и вазочка с грецкими орехами. Все остальные ушли наверх.
– Что вы решили подарить сыну на рождество? – спросил Браун.
– Поезд, – ответил Джонс. – Последняя новинка. Заводной.
– Давайте посмотрим, что это за штука, – предложил Браун.
Джонс вынул из буфета объемистый сверток и принялся разворачивать его.
– Ловко придумано!– сказал он.– А вот и рельсы. Просто удивительно, до чего мальчишки любят играть в поезд.
– Любят, – согласился Браун.– А скажите, как укрепить рельсы?
– Сейчас покажу, – сказал Джонс.– Только помогите мне освободить стол от всей этой посуды и стащить скатерть. Ну вот. Смотрите. Рельсы вы кладете таким вот образом, а потом закрепляете их по краям... вот так.
– Понимаю, понимаю. А здесь он берет подъем? Да, это именно то, что нравится ребенку. А я купил Уилли игрушечный самолет.
– Знаю. Великолепная штука! Самолет я подарил Эдвину ко дню рождения. А вот сейчас решил купить ему поезд. Сказал мальчишке, что на этот раз Санта-Клаус собирается принести ему такую штучку, какой у него еще никогда не было. Ведь Эдвин верит в Санта-Клауса самым серьезным образом. Взгляните-ка на паровоз. В нем есть пружина. Она спрятана в топке.