Юная жена
Шрифт:
Вдруг Эвелин поняла, что именно он сказал. Нет, слов она не разобрала, но почувствовала их, почувствовала душой и сердцем. Ее глаза распахнулись, и во взгляде Грэма она прочитала подтверждение. Любой мог это видеть. Все в зале умолкли и потрясенно смотрели на воина, вставшего на колени перед Эвелин.
—
Грэм улыбнулся.
— Неужели ты сомневалась?
Эвелин оглянулась на отца, который стоял сзади, обнимая за талию ее мать.
— Он любит меня! — словно желая похвастаться, воскликнула Эвелин.
Тэвис Армстронг расхохотался.
— Да, и я думаю, сейчас вся Шотландия знает об этом. И тебе нечего парню ответить?
Эвелин повернулась к мужу и обхватила ладонями его лицо. Щетина колола ей руки, но и это казалось лаской. Большим пальцем она разгладила жесткие линии его скул.
— Я люблю тебя! — крикнула она во весь голос. Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали так же громко, как и его признание.
В зале зашумели. Кто-то открыто расхохотался. Другие зааплодировали. Люди улыбались, и счастливее всех улыбался ее муж. Улыбка была такой широкой, что, казалось, щеки сейчас треснут. В глазах Грэма плясали радостные огоньки. Он взглянул на Эвелин и сказал:
— Я знаю это, жена. И наверное, знает вся Шотландия.
Глава 49
Эвелин боком сидела на коне перед Грэмом, всем телом прижавшись к его груди. Одной рукой он придерживал ее за талию, а другой сжимал поводья и направлял своего жеребца вверх по склону, за которым открывались владения Монтгомери.
Поднявшись на вершину, он придержал коня и обернулся к Эвелин, чтобы она могла прочесть по губам все, что он скажет.
— Как считаешь, ты сможешь быть счастлива здесь, моя девочка?
Эвелин улыбнулась и окинула взглядом прекрасную землю, покрытую зеленым ковром из трав и цветов.
— Я буду счастлива везде, где будешь ты, мой муж.
Грэм прикоснулся к ее щеке, чтобы Эвелин еще раз на него посмотрела.
— Те, кто предал тебя, уже не смогут причинить никакого вреда.
На лице Эвелин появилась грусть, на сердце сделалось тяжело.
— Что с ними стало?
— Мужчин казнили. Кирстен изгнали из клана.
Эвелин вздрогнула, хотя знала, что по-другому быть не могло. Эти люди подвергли опасности не только ее, но и весь клан Монтгомери. Многие могли лишиться жизни. А злодеяния Кирстен поставили под удар еще и родственников Эвелин — Армстронгов.
— Куда она пойдет? — негромко спросила Эвелин.
— Мне нет до этого дела. Ей дали с собой много припасов. Она этого не заслужила, но я не могу послать на верную смерть женщину из моего клана. Теперь она может распоряжаться своей жизнью как хочет.
— И мы все — тоже, — заметила Эвелин.
Грэм улыбнулся.
— Это верно, моя девочка. С этого дня новая история наших кланов и наши жизни будут зависеть только от нас.
Эвелин улыбнулась в ответ. Ее взгляд вернулся к прекрасной картине перед глазами — широким просторам земель Монтгомери, где когда-нибудь станут гулять ее дети, которые будут считать своими эти края.
— Я думаю, что мы поднимемся выше любого другого клана.
— Дерзкие слова, подобающие владычице клана Монтгомери, — одобрительно произнес Грэм. — Пойдем, жена, домой. Я ощущаю потребность доказать моей красавице, как лэрд этих мест ее любит.