Юнга с "Чектурана"

Солдатова Наталья

Ангел – типичный наёмник, хотя из бывших военных. Семь лет оттрубил в «Чёрных ангелах», особом подразделении полуподонков, которых вояки держали для затыкания всякого рода задниц и подтирания особо смердевших дыр. Может, платили там и неплохо, но и дрючили будь здоров. Семь лет отбегал, дурачьё, цепным псом, пока не додумался бросить полк и уйти в свободное плаванье, где в кратчайшие сроки отлично себя зарекомендовал. О службе напоминали лишь шестикрылый серафим на плече да кличка, которая из родового имени перешла в имя собственное – видимо, за внешность.

Коза-Ностра был помоложе.

Родом из фермерской семьи, охотник и спортсмен – то ли из биатлонистов, то ли хрен знает ещё из кого. Но в подброшенную монету красавчик попадал без особого напряга. Если Росси был с двойным дном – хрен поймёшь, что он сам себе думает, то Коза-Ностра вываливал все напрямую и терпеть не мог недомолвок. Если Росси как типичный наёмник во всем искал выгоду, то простодушный, в чем-то даже застенчивый Коза-Ностра обладал незамутнённой душой истинного убийцы.

Больше всего Амега устраивало то, что парни работали исключительно ради денег. А такой подход Синий любил, и даже в чём-то уважал. Платил он парням достаточно, чтобы их было дешевле убить, чем перекупить.

– Цель прибытия? – в космопорте молодой полицейский сонными глазами уставился в вирт-окно перед собой.

– Деловая встреча, – ответил Амега и хмуро сунул правый кулак под сканер. На руке чуть выше костяшек тускло поблёскивали впаянные в кожу металлические цифры – напоминание о Дейсе.

Синий не мог сделать физиономию приветливее, даже если бы захотел. Глухое раздражение при виде легавых пробуждалось внутри само собой. Особенно, когда приходилось иметь дело с мелкими тупыми чинами. Вот и теперь парень в стеклянной будке медлил, с кем-то связывался, что-то перепроверял, словно надеялся арестовать Амега, не вставая со стула.

Амега медленно пошевелил пальцами, словно в них затаилась змейка, и злорадно представил, как хорошо бы подойти к легавому и набросить на эту тонкую, синюшную, как у ощипанной птицы, шею трёхгранного «кровопийцу»…

Монитор за спиной полицейского на мгновение отобразил глумливое выражение Синего и чуть проявившуюся ухмылку, но Амега погасил неуместное злорадство до того, как полицейский наконец развернулся и неохотно «проштемпелевал» лазерной печатью трёхсуточный пропуск.

Из космопорта Синий уехал злой, как чёрт. Парни понимающе молчали.

Не давала Земля проникнуться к себе добрыми сыновьими чувствами. Никак не давала.

Начал Амега с самого важного – отправился в офис Огайло Калагано. Выражение «деньги отворяют двери» здесь трактовалось буквально. Двери приветливо распахивались перед Синим, а многочисленные охранники и администраторы, только улыбались и кивали, словно старые знакомые. Свое «оружие» – Ангела и Коза-Ностру – Амега оставил в холле. Здесь ему опасаться было нечего, а вздумай Огайло и впрямь от него избавиться – то и от десяти бойцов толку не было бы.

Судовладелец Огайло Калагано принадлежал к эделгийцам – в генетическом плане самой близкой к людям инопланетной расе. Миниатюрный, как подросток, с изящным и тонким лицом "мудрого старца", он по факту оставался существом без возраста. Синий знал его ещё задолго до Дейсы и мог поклясться, что за время их расставания Калагано не

изменился ни на йоту. О хитрости и предприимчивости Огайло говорило то, что он не потерял своего влияния даже во время президентства Лараньяги, когда на Земле в норме были погромы ксенокварталов и острая неприязнь к инопланетянам. Даже в самое напряжённое время судовладелец предоставлял капитанам любых рас корабли, бесплатный ремонт в своих доках, а заодно подкидывал выгодные контракты разной степени легальности, взымая процент за посредничество. Подчинённые при нём трепетали, а мнения партнёров настолько расходились в оценках его характера, что все были едины только в одном – ссориться с Огайло Калагано было крайне опасно.

По отношению к Синему эделгиец с давних пор демонстрировал особое расположение и держал тон доброго заботливого дядюшки. Синий находился у зубастого в «белой зоне»: не ходил в должниках, берег «бортa» (то есть – судно), расплачивался чистыми. Своим нынешним контрактом и новёхоньким модернизированным ролкером Амега тоже был обязан Калагано. Потому и примчался по первому зову на ненавистную Землю.

Разговор между Синим и судовладельцем проходил в маленькой гостиной. Белая мебель, белые ковры, дурацкие циновки под ногами, окна завешаны какими-то красными ветками. Со стены на Синего как всегда пялилась уродливая, похожая на полураздавленную паучиху, эделгийская богиня Маташати.

– Амега, душа моя! – Огайло, разливая по бокалам вино, обнажил кончики маленьких белых клыков. По своей природе эделгийцы были стопроцентными вегетарианцами, но атавизм – постоянно растущие клыки верхней челюсти – говорил, что их древние предки принадлежали к хищникам. Амега как никто другой знал, что по характеру эделгийцы таковыми и остались.

– Каждый раз, когда я прихожу к убеждению, что знаю о тебе все, ты тут же преподносишь мне какой-нибудь сюрприз, – Калагано с лёгкой укоризной развёл в стороны маленькие белые ладони.

Начало разговора Амега очень не понравилось. Интерес полиции к его персоне давно перестал быть неожиданностью, так что если речь о сюрпризах – значит, дело дрянь. Чёртов эделгиец всегда начинает издалека, зато потом припечатывает так, что не дёрнешься.

Синий демонстративно щёлкнул зажигалкой, закурил:

– Зачем ты меня звал?

Не озвучивать же, из какой части вселенной пришлось гнать ролкер по первому зову хитрого эделгишки.

– Да так, по мелочи… – Калагано мирно прищурился, словно они с Амега были приятелями, живущими по соседству, и частенько собирались вместе "поболтать о мелочах". – Только хотел спросить: тебе говорит что-нибудь название «Радужный дом»?

"Ну да. Именно за этим ты меня и звал", – подумал Амега. Пожал плечами и честно ответил:

– Первый раз слышу.

– Понимаю. – Эделгиец сочувственно покивал и снова поинтересовался: – А про Олега Арефьева по кличке Скунс, тебе что-нибудь известно?

Амега выпустил изо рта серый дымок:

– Калагано, я капитан, а не твой осведомитель. Ближе к телу.

– Хороший капитан, заметь, один из лучших, – акцентировал Калагано. – А потому последний вопрос, почти риторический… Что ты намерен делать со своим мальчишкой?