Юный техник, 2001 № 02

Журнал Юный техник

Но думать обо всем этом, повторю, надо было раньше. И искать веские аргументы, которые бы убедили деятелей НАСА, Европейского космического союза, что именно предложенный нами путь развития международной космонавтики наиболее рационален и дешев.

Ныне же мы сможем стать полноправными партнерами американцев, западных европейцев, японцев только в одном случае: если будем ответственно относиться к взятым на себя обязательствам, перестанем то и дело срывать сроки возложенных на нас работ, а также существенно повысим их качество.

Чем завершится эксперимент?

Но

вернемся к «Миру». После аварии телеметрии руководитель Росавиакосмоса Юрий Коптев еще раз заверил мировую общественность, что «снятие» станции с орбиты будет «гарантированно управляемым». Однако по секрету специалисты нам сказали, что гарантия эта не стопроцентная. Нужно быть готовым к неожиданностям.

Именно поэтому экипаж космических спасателей, состоящий из Салижана Щарипова и Павла Виноградова, заменили более опытными Геннадием Падалкой (командир) и Николаем Будариным (бортинженер). Им уже приходилось устранять неполадки на «Мире». Полковник ВВС, космонавт Г. Падал ка два года назад пробыл на орбите 198 суток, а специалист РКК «Энергия» Н. Бударин трудился на «Мире» 75 суток.

Но можно ли даже при такой подготовке гарантировать стопроцентную точность попадания объекта в заданный район Тихого океана? Ни один из баллистиков Центра управления полетами не дал утвердительного ответа. Дело в том, что «Мир» — сложная конструкция весьма причудливой конфигурации. Ни разработчики станции, ни специалисты по аэродинамике не могут сегодня точно прогнозировать поведение орбитального комплекса на разных этапах спуска. Как будет проходить полет в верхних слоях атмосферы, в более плотных? Будет ли станция разворачиваться, вращаться, удастся ли ее стабилизировать? Невозможно создать точную модель обтекания комплекса, отдельных его частей атмосферными потоками. А если нет абсолютно надежных исходных параметров, то нельзя требовать и стопроцентной точности расчетов.

Именно потому определен весьма обширный район падения элементов «Мира». Обычно протяженность тихоокеанского «полигона» составляет 6 тыс. км. На этот раз границы раздвинуты: длина расчетной полосы разброса осколков — 8 — 10 тыс. км, ширина — 200 км.

Обломки «Мира» в принципе могут упасть и на сушу, хотя вероятность этого сравнительно невелика.

Мнение баллистиков подтверждают многие конструкторы. Так, генеральный директор Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева Анатолий Киселев заявил во всеуслышанье, что стопроцентно гарантировать спуск «Мира» в заданный безопасный район Тихого океана практически невозможно.

Несмотря на то, что большая часть «Мира» сгорит в плотных слоях атмосферы, все же, по оценкам, 10–15 тонн элементов станции обрушатся на Землю (шаробаллоны, шпангоуты, массивные гиродины, ракетные двигатели). Возможно, будет несколько тысяч фрагментов, некоторые из них, по расчетам, могут весить сотни килограммов. Такие раскаленные «бомбы» в состоянии пробить железобетонную плиту толщиной около 2 м.

И тем не менее, не будем уподобляться французу Пако Рабану, который еще в 1999 году предвещал, что 11 августа «Мир» упадет на Париж, приведя к тысячам жертв. Все-таки наши специалисты квалификации еще не потеряли.

С. НИКОЛАЕВ, научный обозреватель «ЮТ»

Мнение читателя

РАБОТА ДЛЯ «МИРА»

Услышав в новостях о том, что станцию «Мир» решено затопить в Тихом океане, я был очень огорчен решением правительственной комиссии. Ведь станция проработала на орбите целых 15 лет. С ее помощью были накоплены уникальные научные данные о космосе, а также о биологии и физиологии человека, долгое время находящегося в условиях невесомости. Кроме того, «Мир» — это прообраз орбитальных комплексов будущего, которые (я уверен в том на все 100 процентов!) будут снова и снова выводиться в космос.

В связи с этим мы могли бы сохранить станцию хотя бы в качестве исторической реликвии.

Вот что я для этого предлагаю.

ВАРИАНТ 1. Необходимо поднять станцию на более высокую орбиту и законсервировать ее лет на 80 — 100. После того, как начнется колонизация ближнего космоса, «Мир» можно будет использовать (после капитального ремонта, естественно) как жилище для космонавтов-монтажников, которые станут монтировать на орбите космические корабли для полетов на Луну, Марс и к окраинам Солнечной системы, а также строить на орбите другие объекты — например, телескопы, энергетические станции и т. д.

ВАРИАНТ 2 При колонизации Луны потребуется значительная переброска на спутник Земли людей, топлива, пищи для колонистов, инструментов, оборудования, материалов. Тогда станция «Мир» может быть использована как «пересадочная».

Поясню: космический корабль-челнок стартует с Земли с людьми и грузами и производит стыковку со станцией. Люди переходят на ее борт, туда же перемещается груз, перекачивается топливо… Затем челнок возвращается на Землю, а привезенные им люди и грузы оказываются на корабле дальнего следования, отбывающего по маршруту Земля — Луна.

Причем, когда путешественники добираются до лунной орбиты, корабль стыкуется с точно таким же «пересадочным узлом». А уже с его борта по мере необходимости люди и грузы десантируются на Луну на спускаемых многоразовых аппаратах. Таким образом, на орбите Земли находится станция (назовем ее «Земля-1»), на орбите Луны — «Луна-1». Все это в комплексе образует некую систему обслуживания пассажиров на межпланетных рейсах.

Схема транспортного комплекса «Земля — Луна». Цифрами обозначены:

_{1 — околоземная орбита станции; 2 — челнок многоразового использования; 3 — орбитальная станция «Земля»; 4 — космический корабль типа «орбита — орбита»; 5 — орбитальная станция «Луна»; 6 — орбита лунной станции; 7 — посадочный модуль «Луна — орбита».}

Алексея ГЛУЩЕНКО,

Курганская область