Юный техник, 2002 № 08
Шрифт:
Магомет Талбоев, впрочем, уверен в благополучном завершении собственного спуска, хотя ему и придется врезаться в скафандре в верхние слои атмосферы едва ли не с первой космической скоростью — 8 км/с.
Когда именно состоится рекордный прыжок и как он будет проходить, мы постараемся рассказать вам в одном из будущих номеров журнала.
В.БЕЛОВ
P.S.ОТ РЕДАКЦИИ. Пока эта заметка готовилась к печати,
В будущем подобные устройства, говорят эксперты, могут быть использованы как для мягкой посадки автоматических зондов на другие планеты, имеющие атмосферу, так и для аварийного спасения экипажей космических кораблей и орбитальных станций.
ВЕСТИ ИЗ ЛАБОРАТОРИЙ
Загадка профессора Шноля
Это только кажется, что все загадки природы разгаданы. Примером тому может послужить исследование, которое вот уже полвека ведет профессор из Пущина С.Э.Шноль.
Всю Вселенную, вероятно, пронизывают невидимые нам гравитационные волны.
— Ни один уважающий себя экспериментатор никогда не ограничивается одним измерением, — говорит профессор. — Он делает их несколько, а потом усредняет…
При этом принято считать, что измеряемые величины должны распределиться по так называемой нормальной кривой. Но вот у молодого, тогда еще студента, а потом аспиранта, проводившего эксперименты с клетками растений, они почему-то упорно не хотели следовать теории. На графиках получались некие «загогулины».
Взволнованный исследователь обратился за помощью к преподавателям. Те предложили проверить настройку аппаратуры. А когда студент, сделав это и проведя новую серию испытаний, вновь не получил искомого результата, ему посоветовали отбросить те значения, что не ложатся в кривую распределения…
Другой бы, возможно, так и сделал. Но Шноля, что называется, заело. Он не хотел подгонять данные под теорию, он хотел понять, почему так происходит. И он продолжал делать эксперимент за экспериментом, накапливая банк данных. Здесь, кстати, можно вспомнить, что однажды попытка подогнать реальные результаты под существующую теорию приостановила развитие науки на целых 2000 лет. Это случилось, когда Птолемей и его сторонники подгоняли экспериментальные данные под существовавшую теорию, будто Земля находится в центре Вселенной. Понадобилась тщательная работа и недюжинное мужество Галилея, чтобы перевернуть сознание людей, доказать, что наша планета вовсе не является центром мироздания.
На графике красным показаны отметки экспериментальных величин, штриховой линией — кривая нормального распределения и сплошной — один из вариантов того, что получается на самом деле.
О таких высоких материях Шноль, скорее всего, не задумывался. Его мучил, казалось бы, частный ответ на частный вопрос: «Почему в его опытах не получается нормальной кривой распределения искомых величин»?
Он попросил своих коллег проверить его эксперименты. Проверили и… получили сходные результаты. Причем со временем выяснилось, что «загогулины распределения» вместо нормальной кривой наблюдаются не только в опытах биохимиков с клетками, как это делал поначалу сам Шноль, но и в экспериментах химиков и физиков в самых различных областях. «Оказалось, что даже альфа-распад радиоактивных материалов подчиняется этим странностям распределения», — резюмировал Шноль.
А окончательно ученый убедился, что дело не в ошибке, выяснив, что кривые распределения получаются примерно одинаковыми, если один и тот же эксперимент вести параллельно, в одно и то же время, скажем, с помощью двух автоматических лабораторных установок.
Автоматы исключили то, что называют «человеческими ошибками», и помогли понять: кривые распределения меняются синхронно с течением времени.
Но тогда, быть может, они зависят и от географических координат мест проведения опытов? Да, если опыты вести одновременно в разных местах — например, в Европе и в США, результаты получаются разными. Но… кривые распределения становятся схожими, если учесть поясную разницу во времени!
Поначалу это открытие ввело Шноля в состояние легкого шока, но потом он понял: так получается потому, что источники «помех» находятся, по всей вероятности, вне Земли. Он стал их искать. И представьте себе, нашел. Оказывается, кривые распределения находятся под влиянием Луны, Солнца, планет Солнечной системы и даже звезд.
Астролог на месте Шноля мог бы ликовать: найдено экспериментальное доказательство того, что звезды воздействуют на процессы, происходящие на нашей планете! Но профессора больше интересовал механизм такого воздействия. И, перебрав по очереди излучения, приходящие к нам из космоса, он, в конце концов, пришел к выводу: скорее всего, таким воздействием может быть гравитация. А что это такое?
В свое время И.Ньютон высказал предположение, что эта невидимая, но мощная сила, источником которой является масса, заставляет небесные тела, в частности планеты, кружить по своим орбитам вокруг светил. И даже вывел закон всемирного тяготения, который вы, наверное, знаете.
Но что является носителем этой силы, никто толком не знает и по сей день. Есть лишь предположение: подобно тому, как свет разносят фотоны, а носителями электричества являются электроны, так носителем гравитации должны быть некие гипотетические частицы — гравитоны. И все пространство вокруг нас пронизано гравитационными волнами, которые в какой-то мере подобны волнам электромагнитным.
Если это так, то те изменения, флюктуации, что наблюдают экспериментаторы в своих опытах, могут быть вызваны колебаниями этих самых гравитационных волн. «Мы движемся во Вселенной вместе с Землей, Солнечной системой, нашей галактикой Млечный Путь, и нас время от времени потряхивает на булыжниках гравитационной мостовой», — позволил себе такую наглядную аналогию профессор Шноль.
Это его предположение, версия, гипотеза. Но чтобы она стала теорией, необходимо, чтобы к ней приложили руки (и головы) теоретики. А главное, чтобы на практике было установлено существование этих самых гравитационных волн.
Эксперименты по их фиксированию ведутся во всем мире. Но пока безрезультатно. (Подробности см. в «ЮТ» № 6 за 2000 г.) Однако профессор Шноль надеется, что ему все-таки удастся дожить до того времени, когда они будут обнаружены. И он сможет сказать, что его работа, начатая полвека назад, наконец-таки доведена до своего логического окончания. Или, по крайней мере, до той самой точки, где можно будет остановиться, оглянуться. И обозреть новые горизонты, открывающиеся перед исследователями.