Юридическое айкидо

Представляя на суд взыскательного читателя свою новую книгу, предвижу некоторое изумление коллег по поводу заявленной тематики, которая может показаться

кому-то эклектичной, а кому-то и не вполне серьезной. Но такое представление верно, только если считать айкидо исключительно разновидностью традиционного будо – боевого искусства. Но айкидо, являясь системой обучения, в том числе самообучения, людей современных, давно преодолело состояние совокупности физических упражнений и комплекса боевых приемов борьбы.

Сегодняшнее айкидо является сплавом практики, философии, этики и религии, что выводит его далеко за пределы спортивного или уличного боя. Такое состояние нашло отражение в литературе, где представлены книги, не просто описывающие стойки и броски, но и содержащие наставления мировоззренческого характера. Это направление представлено такими публикациями, как «Айкидо в повседневной жизни» Тэрри Добсона или «Айкидо и гармония в природе» Саотомэ-сэнсэя. Значительная психологическая составляющая учения айкидо послужила основанием для попыток ее прикладного использования в соответствующей области – это книги Ральфа Пэтмена «Психическое айкидо» и Михаила Литвака «Психологическое айкидо». В чем-то идея моей новой книги навеяна трудом Леонида Евстафьевича Владимирова «Advocatus miles [1] : пособие для уголовной защиты», изданным в далеком 1911 г.

«Причина сохранения и развития древних боевых искусств в наше время заключается в их духовности. Глубокие философские корни, четкая система подготовки, включающая не только физические, но и психологические и духовные аспекты, позволяют человеку достичь гармоничного состояния своей души, столь необходимого каждому» [2] . Кризис современного права, входящий в резонанс с проблемами высшего профессионального образования, ставит актуальный вопрос о возрождении духовных основ юридической профессии. В этом и есть цель данного издания.

В конце предисловия остается привести слова мудрого Саотомэ-сэнсэя: «Цель занятий айкидо на мате состоит в том, чтобы перенести эти занятия во все элементы вашей повседневной жизни. Если они будут ограничиваться техникой, грош им цена. Это воспитание… сознания, чувствительности, интуиции и действий воина, которому вы должны отдавать двадцать четыре часа в сутки. И, что важнее всего, это воспитание высоких моральных качеств и представлений о ценности человеческой жизни» [3] .

Как и любая деятельность, юриспруденция отличается от одного практикующего ее человека к другому. У каждого свой стиль. Кто-то занимается правоведением, уподобляя его покеру. Он всячески пытается до последнего прятать свои карты, надеется на наличие в своей раздаче козырей в большем количестве, чем у противника. Нередко такие мастера юридического «покера» скатываются до шулерства – мне нередко встречались судьи, попросту выбрасывавшие из судебных дел те документы,

которые не зарегистрированы сторонами судопроизводства в канцелярии, с последующим принятием решения с учетом отсутствия уничтоженных доказательств.

Покерным шулерством в правовой среде увлекаются чаще всего судьи из числа неумелых, а также адвокаты, являющиеся по совместительству пенсионерами правоохранительных органов, если работа их была долго связана с оперативно-разыскной или иной не слишком интеллектуальной деятельностью. Применять ли такой стиль – вопрос не столько целесообразности, сколько этики. Если решено достигать цели любыми средствами, то избирается именно этот стиль. Но с такой стилистикой нужно быть весьма осторожным, даже если отбросить в сторону моральную сторону дела.

Юридический шулер, как и карточный, рано или поздно становится узнаваемым. Если в клубной среде шулер рискует быть побитым, то в юридической может быть подвергнут профессиональному остракизму. Конечно же, нечистоплотному судье вовсе нет дела до того, жаждут ли окружающие его компании, – дотянуть бы до почетной отставки, после чего жить припеваючи. Но если оступиться, работу уже никто не предложит: никому не нужен в штате аморальный тип, жонглирующий документами. Конечно, может повезти: если вышвырнут из суда, попадешь в компанию таких же проходимцев, но дивиденды от этого сомнительные.

Другие работают в шахматном стиле, методично просчитывая все возможные действия противника на максимально большее количество ходов вперед. Их прагматика диктует взвешивать размен собственных фигур – доказательств на доказательства процессуального противника – и выстраивать стратегию в зависимости от взаимного расположения доказательственных комбинаций в деле. Гроссмейстеры от юриспруденции – вдумчивые, серьезные и, что немаловажно, честные. Они никогда не обманут клиента, представителя противной стороны, судью или секретаря судебного заседания. Пожать руку перед партией – их конек, поэтому никаких истерик ни в зале суда, ни тем более за его пределами с ними не случается. К коллегам они относятся ровно, воспринимая их как участников бесконечного спортивного турнира под названием «судебная система». С ними легко общаться.

Встречаясь в одном судебном процессе, два таких «шахматиста» вполне способны по большинству дел заключить взаимовыгодные мировые соглашения. Так как они воспринимают юриспруденцию не больше, чем серьезную, но все же игру, они и позиции сторон оценивают с точки зрения выигрыша либо проигрыша, в том числе взаимного. Для них взаимовыгодная реально достижимая ничья предпочтительнее туманных перспектив полной победы, которая в судебных спорах случается далеко не всегда.

Часто в этом стиле практикуют представители юридической науки, привыкшие работать не столько с документами, сколько с монографиями. Это приводит к привычке подробного анализа всего происходящего не только с процессуальной и материально-правовой, но и с научной точки зрения, а также к потребности использования привычной для них, но специфической для окружающих методологии вроде логически безупречных суждений, указания на контрадикторность [4] высказываний и т. п. Недостатком этого стиля является низкая скорость реакции на действия процессуального противника и часто встречающееся недопонимание со стороны судейского корпуса (хотя последнее – это недостаток самого судейского корпуса). Все же следует констатировать, что в ряде случаев рассмотренный стиль весьма продуктивен.

Третий наблюдаемый нами стиль юридической работы – словно древнерусский кулачный бой. Такие юристы скопом вываливают на процессуального противника все нужные, почти нужные, вовсе не нужные и даже случайно оказавшиеся под рукою доказательства, всевозможные аргументы, нормативно-правовые обоснования позиции и различные ходатайства в расчете на то, что какие-то из них достигнут своей цели. Удары здесь, как и в кулачном бою стенкой на стенку, наносятся не только, а порой и не столько прямому процессуальному противнику – достается и судьям, свидетелям, экспертам, третьим лицам и всем прочим, осмелившимся сунуться в судебное заседание, а также «сушившим рядом с ними на одном плетне онучи». Такая стремительная атака своим напором может обескуражить, но только не достаточно опытного правозащитника.