Юрий Сонин
Шрифт:
Соседку Юлию, друг детства Боря.
Из рейса он вчера домой вернулся.
Привёз тайком пяток пластинок новых,
Пронёс их лихо мимо глаз суровых,
И сходу в Юрин праздник окунулся.
Недолго гостевать в Одессе Боре –
Загрузят пароход – и снова в море.
15
А танцы разыгрались не на шутку.
Слышна за три квартала радиола.
Сменяются почти без промежутков
Каскады этой музыки весёлой.
Танцует молодёжь и пожилые.
Старушки
И вспоминают подвиги былые,
Судачат о погоде и варенье,
А если буги выдаёт ватага,
(Товарищ Юрин Марк, ещё по школе,
Силён, как Элвис Пресли в рок-н-ролле)
Старушки ахают: «Какой стиляга!»
И снова танго медленно и пьяно:
«Где же ты теперь, моя Татьяна…»
16
Веселье, песни, музыка, движенье,
Здесь даже вальс танцуют – по две пары.
Идёт отлично Юрин день рожденья.
Теперь его с улыбкой дразнят: «старый»
Весёлый праздник близок к завершенью.
За чаем благодушествуют люди
С вареньями, вертутами, печеньем
И с важным тортом на обширном блюде.
Во имя справедливости откроем,
Что пражский торт, вертуты и печенье,
Как, впрочем, остальное угощенье,
Исполнены всего одним героем.
И тот герой в любимом синем платье,
Конечно мама Юры – тётя Катя.
17
Её так называют молодые,
А тёте Кате пятьдесят четыре,
Но волосы её совсем седые
И за плечами все невзгоды в мире.
И войны, и болезни, и потери
Достались ей от жизни в полной мере.
Но никаким мерилом не измерить
Её любовь и преданность и веру
В счастливую звезду родного сына –
Её судьбу, надежду и опору.
И Юра и в мечтах, и в разговорах.
Он радостей и горестей причина.
И счастлива сегодня тётя Катя.
И ей к лицу и седина и платье!
18
Окончен бал. И время полетело,
Верстая дни бесстрастными крылами,
И унося привычно и умело
Надежд разбитых гаснущее пламя,
И возрождая новые стремленья,
И побуждая ждать, терпеть и верить,
Испытывать любовь и удивленье,
Желание познать, добыть, измерить!
Уносит время юность и беспечность,
Взамен нам, предлагая опыт зрелый
И разум отшлифованный и смелый
И знание, что жизнь не бесконечна.
Однако, не для всех подарки эти:
Одни глупы, а те всю жизнь, как дети…
19
У Юры нынче не простое время.
За час не счесть его забот несметных.
Проекты и общественное бремя –
Он на заводе человек заметный.
Заочная учёба в институте
Идёт на убыль – близится к диплому.
Проект дипломный Сонину по сути
Разрядка – в чертежах он словно дома.
Но на душе у Юры нет покоя,
Его волнуют мысли и сомненья
О смысле своего предназначенья.
Ведь может быть оно совсем другое?
И может быть он должен в мире этом
Не инженером вовсе, а поэтом?
20
Его стихи и музыка и песни
Уже звучат не только на заводе.
Его ТВ находит интересным:
Поэт-конструктор дань хрущёвской моде:
Призванье первое – проекты и машины,
Призвание второе – дань искусствам.
И диктор говорит с серьёзной миной
О нераскрытых инженерских чувствах.
И у науки тоже нет сомненья,
Что физики сейчас вполне лиричны,
А их стихи вполне симптоматичны,
Их песни – средство самовыраженья.
И чем их бред светлее и просторней,
Тем труд их на работе плодотворней.
21
Для Сонина давно уж нет секрета,
Что производство не его призванье,
Но он упорно к будущему лету
Закончит полный цикл образованья.
Диплом, завод, цеха, машины, люди…
А сердце просит музыки и песен.
Страдает Юрий. Кто его осудит?
Завод ему не очень интересен.
Спасают только творческие взрывы.
В такие дни, не ведая сомненья,
Он делает свои изобретенья
Свободно, просто и почти игриво.
А после, пару месяцев активно
Их весь отдел доводит коллективно.
22
Проекты утверждаются по чину,
И в производство вводятся неспешно.
И для унынья вовсе нет причины,
И внешне всё идёт вполне успешно.
Но в сердце Сонина нет мира и покоя,
Как дальше жить? Чему скорее верить?
Он знает, что страдание такое
Способна только музыка умерить.
И по своей привычке многолетней
Идёт он в филармонию в субботу
(Сюда проложен путь, как на работу
И в снег, и в слякоть, и порою летней).
Волшебный мир! И Юрина тревога
Не преступает этого порога.
23
Здесь Бернардацци самобытный гений
Сказал своё значительное слово.
На Пушкинской каскад его творений –
Гостиница и зданье биржи Новой.
На бирже много лет, как не ведётся
Торг о зерне, об экспорте, о грузах.
А комплекс филармонией зовётся
И беззаветно служит только Музам.
В каррарский мрамор, камень, терракоту
Фасад его оправлен золотистый.
Тосканской готики узор лучистый