Юрий Трифонов: Великая сила недосказанного
Шрифт:
В 11 часов вечера Кандауров прощается со Светланой, отвозит её на своей синей «Волге» домой в Староконюшенный и в полночь приезжает на дачу, чтобы утром следующего дня вновь начать действовать по своему плану. Проблема со Светланой закрыта, а она сама, зашифрованная в записной книжке под фамилией Потапов, вычеркнута из списка дел. Ему предстоит встреча с алкоголиком Митей, дальним родственником покойной Аграфены, от которого надо любой ценой добиться отказа от притязаний на сторожку. Кандаурову удаётся и это. Поставив пьянчужке Мите несколько бутылок сухого вина, дав ему сто рублей отступного (немалые деньги по тем временам) и посулив ещё семьдесят рублей после общего собрания пайщиков кооператива, Кандауров получает от Мити столь нужную ему подпись под официальным отказом от претензий на сторожку.
«Вечером после душа сидел на балконе городской квартиры в плетёном кресле — в трикотажных трусах, в резиновых пляжных сандалетах, как на взморье — и, испытывая наслаждение покоем, тенью, чувством удачи и ощущением правильности всей своей жизни до упора, отмечал карандашом в записной книжке сделанные дела» [341] . И в этот момент раздаётся телефонный звонок. Это был звонок судьбы: лечащий врач из поликлиники Алевтина Фёдоровна попросила пересдать анализ мочи. У Олега Васильевича обнаружилась неизлечимая болезнь — и его ждёт не поездка в Мексику, а мучительное умирание. Его смерть глубоко Символична. Умирает герой своего времени. Вспомним, что Арташез из «Кепки
341
Трифонов Ю. В. Старик // Трифонов Ю. В. Избранное. Минск, 1983. С. 131.
Люди получали доступ к ограниченным материальным благам не по своему трудовому вкладу, своим способностям или заслугам, а в зависимости от того, к какой страте общества они принадлежали. И если бы специалист по насосам инженер Дмитриев регулярно ездил в заграничные командировки куда-нибудь в Африку или в Индию, а не в Тюменскую область, то в его жизни не было бы никакой коллизии, связанной с обменом комнаты умирающей матери. Зато были бы «жёлтополосые» сертификаты, и он легко купил бы на них и кооперативную квартиру в доме загранработников, и машину в экспортном исполнении. И ему не пришлось бы идти на сделку с совестью, чтобы как-то вырваться из блаженной нищеты. Построенная по индивидуальному, а не по типовому проекту роскошная кооперативная квартира, в которой живёт переводчик Геннадий Сергеевич, досталась ему лишь оттого, что он является членом Союза писателей, а отнюдь не благодаря тому, что он мастерски переводит бездарные поэтические тексты. В Советском Союзе члены творческих союзов принадлежали к привилегированной общественной страте и помимо иных льгот имели право на дополнительную жилую площадь. Даже директор отраслевого института, в котором трудится инженер Дмитриев, никогда и ни при каких условиях не смог бы получить квартиру пусть не в писательском доме, на то он и писательский, а квартиру, пусть отдалённо напоминающую ту, в которой жила семья переводчика. А предприимчивый, жуликоватый и нечистоплотный учёный секретарь академического института Гена Климук был вынужден постоянно что-то перестраивать и ремонтировать в своей квартире. Затем ему пришлось осуществить серию квартирных обменов, в процессе которых он расширял площадь или переезжал в более фешенебельный район, прежде чем ему удалось обосноваться в высотном доме на Новом Арбате. Разумеется, на обретение материальных благ влияли и занимаемая должность, и квалификация, и талант, и трудоспособность, и, наконец, наличие свободных денег, нужных связей и необходимых пробивных способностей — всё это влияло, но влияло опосредованно.
Вдумаемся, за что собирались сойтись в непримиримой схватке Руслан Летунов, сын участника Гражданской войны, и Олег Кандауров — это олицетворение успеха поздних лет советской власти. На кону стояла убогая сторожка — две комнатки с террасой и кухня. Разумеется, без всяких городских удобств. Решалась судьба домика, пережившего революцию, Гражданскую и Великую Отечественную войну. После всех ужасов, пережитых страной, после бесследного исчезновения первого владельца сторожки, после трагической гибели работника Рабкрина Изварина и его жены, после смерти Аграфены, въехавшей в эту сторожку из сырого подвала, после всего этого сторожка не потеряла своей ценности и представляла очевидный интерес как для блаженного нищего, так и для преуспевающего плейбоя. Возникает резонный вопрос, стоило ли нескольким поколениям в течение десятилетий претерпевать все эти ужасы, чтобы прийти к очередному переделу жалкой сторожки. Складывается поверхностное впечатление, что Трифонов оставляет этот риторический вопрос без ответа. Это впечатление ошибочно. Ответ есть. Сторожка не достанется никому. Да и сам дачный кооператив «Буревестник» доживает последние дни: на месте обветшавших дач власть собирается построить пансионат для отдыха младшего персонала. Читателю остаётся лишь гадать, где служит этот персонал. Зато первые читатели романа очень хорошо знали, что случится с пайщиками «Буревестника». Дачное имущество будет оценено по балансовой, а не по его реальной стоимости, и владельцам дач будет выплачена компенсация. Компенсация будет носить символический характер: за эти деньги члены кооператива «Буревестник» не смогут приобрести ничего, хотя бы приблизительно напоминающее их дачи. Фактически у них безвозмездно изымут их имущество.
Так завершилась история сторожки, которая фактически была историей страны в миниатюре. «Россия сейчас страна на крови…» [342] — 15 апреля 1949 года записала в дневнике Любовь Васильевна Шапорина, и история сторожки подтверждает справедливость этого утверждения. Роман «Старик» вышел в свет за полтора десятилетия до распада Советского Союза. Этот распад не довелось увидеть Юрию Валентиновичу. Была ли концовка романа осознанным результатом творческого замысла, прозрением художника, «или невольное то было вдохновенье» [343] , но автор «Старика» именно так закончил свой роман [344] . Будущего не было у сторожки. Будущего не было у советской власти.
342
Шапорина Л. В. Дневник: В 2 т. Т. 2. М., 2011. С. 125.
343
Пушкин А. С. Полководец // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 19 т. Т. 3. Ч. 1. М.: Воскресенье, 1995. С. 379.
344
«Заканчивать вещь надо неожиданно и немножко раньше, чем того хочется читателю». См.: Трифонов Ю. В. Нескончаемое начало // Трифонов Ю. В. Как слово наше отзовётся… М., 1985. С. 101.
В декабре 1980 года Юрий Валентинович вместе с женой Ольгой был в Венгрии. События в мире стали разворачиваться с пугающей быстротой. В дневнике Трифонова появилась пророческая запись: «Что-то будет в Польше? Объявили военное положение, множество поляков мечутся на окраине Будапешта, на перронах вокзала. Это — начало распада соцлагеря, а может, и Союза. Впрочем, этот труп будет гнить долго» [345] . Все его книги были развёрнутым комментарием к этому прогнозу. Для Трифонова, который восемь раз побывал в Туркмении, центробежные тенденции регионов не были тайной. Во время одной из этих поездок писателем была сделана очень колоритная зарисовка с натуры, лишь частично использованная в повести «Предварительные итоги». «Приехал Сапар Метлиевич, начальник республиканского треста ресторанов. Огромный туркмен родом из Каахка (племя алляйл). Лысый, коричневый, с огромным животом и руками-лопатами. Таким могло быть Идолище Поганое. Но оказался очень милым весёлым человеком. Его сопровождает свита: директор нового ресторана, замдиректора, завзама. Угощают: коньяк, кролики, икра, сардины. Все тосты — о честности, о русских, во славу русских. Сидящий рядом со мной русский офицер (он муж официантки) говорит вполголоса: А сами говорят часто: вы, русские, уходите отсюда и не указывайте нам…» [346]
345
Трифонов Ю. В. Из дневников и рабочих тетрадей // Дружба народов. 1999. № 3 // http://magazines.russ.ru/druzhba/1999/3/trif.html.
346
Трифонов Ю. В. Из дневников и рабочих тетрадей // Дружба народов. 1998. № 6 //В повести «Предварительные итоги» (1970) вскользь упоминается капитан с погонами войск связи, муж одной из официанток. «Перегнувшись ко мне, капитан прохрипел в ухо: „Тринадцать лет среди этих милых лиц…“ По-видимому, тут было окончание долгого обеда». См.: Трифонов Ю. В. Предварительные итоги// Трифонов Ю. В. Избранное. Минск, 1983. С. 317. Писатель поставил красноречивое многоточие. О великая сила недосказанного! Продолжение реплики русского офицера, сохранившееся в рабочих записях писателя, мы смогли прочитать лишь в 1998 году.
Он не испытывал никаких иллюзий относительно монолитности Советского Союза. Вероятно, неизбежный в будущем распад СССР не вызывал у Трифонова особых сожалений. В противном случае он остерёгся бы фиксировать своё пророчество на бумаге. Юрий Валентинович «знал магическую силу писания, которое притягивает к себе жизнь» [347] . Распад страны, в которой он жил и творил, стал распадом мира его литературных героев и мира его читателей. Персонажи, созданные фантазией Юрия Валентиновича Трифонова, обрели принципиально иную среду обитания — большое время истории.
347
Трифонов Ю. В. Время и место // Трифонов Ю. В. Вечные темы. М., 1985. С. 418.
Эпилог 1991 год
Конец 1970-х годов зовут временем «застоя». 7 октября 1977 года в Москве на внеочередной сессии Верховного Совета СССР была принята новая Конституция СССР, получившая официальное наименование Конституции «развитого социализма», а в народе прозванная брежневской. Этот документ, хотя и декларировал создание в Советском Союзе «общенародного государства», содержал статью 6-ю, законодательно закреплявшую «руководящую и направляющую роль» коммунистической партии в жизни государства и общества. Карл Маркс писал, ссылаясь на Гегеля, что история повторяется дважды: сначала как трагедия, затем как фарс [348] . «Застой» был наглядным подтверждением этого. На смену страху и ужасу культа личности Сталина пришёл карикатурный культ личности Брежнева. 8 мая 1976 года Леониду Ильичу Брежневу было присвоено звание Маршала Советского Союза, в течение нескольких лет на него был пролит настоящий золотой дождь высших наград СССР и стран социалистического лагеря. Брежнев стал четырежды Героем Советского Союза, Героем Социалистического Труда, кавалером высшего военного ордена «Победа», лауреатом Ленинской премии по литературе. Фронтовики негодовали, обыватели злословили. Общество с нескрываемым сарказмом наблюдало как за этой вакханалией награждений, так и за неумеренными восхвалениями очень пожилым партийным и государственным руководством больного и малоадекватного вождя.
348
«Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса». См.: Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К. и Энгельс Ф. Об искусстве: В 2 т. T. 1. М.: Искусство, 1983. С. 92.
После смерти Брежнева его вдова передала в ЦК КПСС все его государственные награды. Она не была обязана это делать. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля 1979 года ордена и медали умершего награждённого оставлялись в его семье для хранения как память. Согласно официальному документу были сданы следующие знаки отличия: «орден „Победа“, пять золотых звёзд Героя, 16 орденов и 18 медалей СССР, две маршальские звезды — генерала армии и Маршала Советского Союза и Почётное оружие с золотым изображением Государственного герба СССР, которыми был отмечен Л. И. Брежнев» [349] . Помимо этого были получены переданные ему в виде дубликатов ещё 34 золотые медали Героя: 21 медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза и 13 золотых медалей «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда. Вдова сдала также награды иностранных государств — 42 ордена и 29 медалей. Брежнев был трижды Героем Народной Республики Болгария, трижды Героем Германской Демократической Республики, трижды Героем Чехословацкой Социалистической Республики. Общее число имевшихся у маршала Брежнева знаков отличия составило внушительную цифру — 111 единиц [350] . (У генералиссимуса Суворова было 20 российских и иностранных орденов. Современникам великого полководца эта цифра казалась баснословной.)
349
«Награды предполагается оставить на особом хранении»: Записка П. Демичева в ЦК КПСС. 24 декабря 1986 года // Вестник Архива Президента Российской Федерации: Документы из личного фонда Л. И. Брежнева. М., 2006. С. 204.
350
Справка о наградах Леонида Ильича Брежнева // Там же. С. 204–209.
А между тем советский человек жил в обществе тотального дефицита, не хватало продуктов питания и товаров первой необходимости, не была решена жилищная проблема. Постоянное пребывание в очередях стало каждодневной реальностью обычного гражданина. Никогда авторитет власти не был так низок. Безликая молва непрестанно рождала всё новые и новые анекдоты о «дорогом Леониде Ильиче». От былой веры в торжество «коммунистических идеалов» ничего не осталось. Официальная идеология напоминала голого короля из сказки Андерсена: ей нечего было противопоставить ни бесчисленным западным «голосам», ни литературе «самиздата», ни резонным вопросам добропорядочных граждан. Всё держалось на всеобщей апатии: государственная репрессивная машина карала немногочисленных сознательных борцов с режимом, но уже не трогала рассказчиков политических анекдотов. Партийный и государственный аппарат времен «застоя» очень сильно напоминал чиновничий аппарат Российской империи накануне краха монархии. Невольно приходят на ум строки Иннокентия Анненского. (Юрий Валентинович Трифонов, как рассказала мне его вдова Ольга Романовна Трифонова, очень любил поэзию Иннокентия Анненского и часто цитировал его стихи.)