Юрка Гусь
Шрифт:
— Не глядите, что он дохлый, — сказал Юрка, — он жилистый.
— Вот мускулы, — с готовностью согнул тонкую, коричневую руку Стасик. — Потрогайте.
Он смотрел на начальника «истребителей» и смущенно улыбался. Ему было неловко за свою худобу и маленький рост. Юрка всего на полголовы выше, а выглядел вдвое крепче и сильнее.
— Он не струсит, — сказал Юрка.
Парень молчал. Рука Стасика разогнулась и беспомощно повисла вдоль тела.
— На деревья лазать умеешь? — спросил начальник.
— Это ему раз плюнуть, — ответил Юрка.
Начальник «истребителей» выжидающе
— Не умею, — сказал Стасик, не глядя на Юрку. — Я научусь… Вот увидите.
Начальник решительно мотнул белокурой головой:
— Примем и тебя, но больше — крышка! Это все-таки отряд…
— Айда ловить шпионов, — обрадованно сказал Юрка.
ПО СЛЕДУ
Начальник отряда, его все звали Тимка Груздь, сказал Стасику:
— Голышом в лесу? Не чуди, друг…
— А сам-то? — вступился за приятеля Юрка. — В галифе, а без сапог… Начальник называется!
Тимка Груздь рассвирепел:
— Мы тебя приняли в отряд?
— Ага, — кивнул Юрка и посмотрел на Дика.
— Кто в отряде командир?
— Ты, — сказал Юрка.
— Верно. Ну вот, запомни: с командиром так разговаривать не полагается. Приказ командира — закон. Еще раз скажешь такое — накажу.
— В угол поставишь? — серьезно спросил Юрка.
«Истребители», внимательно слушавшие этот разговор, так и покатились со смеху. Тимка Груздь не знал, что делать: тоже засмеяться или рассердиться.
— В чулан посажу, — стараясь сохранить достоинство, сказал он.
Юрка хотел возразить, но Стасик дернул за рукав:
— Ты обещал мне подарить рубашку.
Гусь сорвался с места и побежал, но у калитки остановился и спросил:
— Эй, командир, можно?
Тимка Груздь покосился на «истребителей», махнул рукой.
— Ладно, чего уж там…
Отряд запылил по дороге к лесу. Впереди — командир, за ним восемь «истребителей», примерно одного возраста.
Тимка Груздь был самый старший. Ему шел семнадцатый год. Он был не только командир, но и секретарь комсомольской организации. В кармане широченных галифе у Тимки Груздя лежал настоящий наган с барабаном, заправленным настоящими патронами.
Юрка и Стасик шагали на некотором расстоянии от замыкающего. Так велел Тимка Груздь. Он не сказал почему, но и так было ясно, что командир не хочет, чтобы сельчане считали мальчишек членами отряда.
Но как только дорога свернула в лес, он подозвал ребят. С любопытством поглядывая на Гуся серыми с желтой крапинкой глазами, сказал:
— У диверсантов автоматы. Как даст очередь…
— И ручные пулеметы есть, — добавил один из «истребителей».
— И пушки, — сказал другой.
— А танки есть? — спросил Юрка и зевнул. Он зевнул нарочно, чтобы не рассмеяться: очень уж потешно выглядел Стасик в бабкиной васильковой кофте. Он еще больше Юрки походил на девчонку, кудрявую, большеглазую.
— Что ты будешь делать, если увидишь диверсантов? — спросил Тимка Груздь.
— А ты? — посмотрел на него Юрка.
— Давай отвечай.
— Что надо, то и буду делать, — сказал Гусь. — У тебя вон наган, а у меня — пустая гильза. С ней даже на испуг не возьмешь. Вот была бы у
— В лесу от меня ни на шаг, — приказал Тимка Груздь. — Собака пойдет по следу, а мы за ней. Будет она лаять, когда выследит?
— Не знаю, — сказал Юрка. Я с ней по следу не ходил.
— Не спугнула бы… Поводок у тебя есть?
— Дик и без поводка все как надо будет делать, — неуверенно сказал Юрка. — А если залает, тогда что?
— Диверсантов надо врасплох накрыть. Понял?
— Накроем, — сказал Юрка.
Сосновый бор поредел. Высокие деревья отодвинулись от дороги, уступив место ольшанику. Скоро и кустарник поредел. Сквозь осоку и камыш блеснула вода. Черный ручей. Низенький бревенчатый мостик перекинулся через него. Вода в ручье темнобархатная. Меж больших голышей ходили окуни, величиной с ладонь. У берегов толпились кувшинки. Под ними прятались полосатые щурята. Когда «истребители» спустились к воде напиться, один щуренок с перепугу выплеснулся на широкий лист кувшинки и, облитый солнцем, затих. Он так лежал с секунду. Затем хищный рот его открылся, хвост задвигался и живая полосатая палочка бесшумно скользнула в воду. И пропала, оставив чуть заметный струящийся след.
Здесь, в ста метрах от Хотяевского моста, ночью приземлился диверсант. Он, может быть, тоже пил из этого ручья…
Разрытую кучу валежника нашли сразу. Она виднелась с дороги. Кто-то давно срубил куст ольшаника, и в зеленой гуще образовалась прореха. В эту прореху и увидел дядя Федя парашют.
Тимка Груздь внимательно обследовал замшелую, усыпанную хвоей землю. Никаких следов различить было невозможно. Мох и вереск немного пружинили и не оставляли вмятин.
— Зови овчарку, — сказал командир. Лицо его стало серьезным, и сам-то он вроде повзрослел.
— Ищи, Дик, — приказал Юрка. Овчарка послушно подошла к разрытой куче валежника и стала обнюхивать землю. Несколько раз нос ее отрывался от земли и шумно втягивал воздух. «Истребители», не шевелясь, наблюдали за собакой. Раза три обойдя кучу вокруг, Дик уверенно направился по следу. Юрка и командир побежали за ним.
— Плохо без поводка, — на ходу сказал Тимка Груздь. — Не догнать…
Дик вышел на дорогу и, уткнув нос в землю, побежал к станции. Все за ним. Не останавливаясь, Дик вел «истребителей» обратно к дому. Командир с беспокойством посматривал на Юрку, но молчал. Наконец он не выдержал.
— Отчаянный этот шпион… — сказал Тимка. — Шпарит прямо на станцию.
— В сельсовет, — прибавил другой «истребитель».
— Напился водички и ждет нас, — стали ехидничать и остальные. — Нервничает, почему мы задерживаемся.
— Постойте, — сказал Стасик, тяжело дыша. — Дик нас ведет по следу этого… который принес парашют.
— Стой, Дик! — заорал Юрка.
Молча вернулись назад, и снова Дик беспокойно зарыскал вокруг кучи прутьев. На этот раз он взял другой след, который тоже вывел на дорогу, только в другом месте. По этому следу Дик вел неуверенно, часто терял его, возвращался, подолгу кружил на одном месте, но в конце концов, когда все уже считали, что все пропало, снова находил и бросался вперед. След вел в соседнюю деревню.