Юродивый: путь звездного воина
Шрифт:
– Слушай, а зачем ты выдумал эту чушь с кометой? – устало бросил я, ложась на кровать – У тебя ко мне личные счёты или приказ свыше?
– Опять же ни то и ни другое, – послышался щепоток в ответ. – Просто это был наш шанс вернуть нам добрые имена. С твоего самого рождения у нас с тобой как-то всё не заладилось. То одно, то другое. В основном из-за твоей бурной деятельности. Если бы ты меня больше «слушал», такого бы не случилось.
– Ты имеешь в виду, если бы я тебя больше слушал, я бы загнулся ещё в детстве?! – иронично усмехнулся я.
– Ой, только не надо сарказма, –
Этот невидимый собеседник меня вновь разозлил.
– Кольца Сатурна! Так по чьей же вине, скажите пожалуйста, я здесь? – раздражённо засопел я. – Или это не ты меня заставил уничтожить годовой запас цефрония для административно-политического центра Конфедерации?!
– Не злись, не злись, – виновато произнёс шептун. – Тут я немного не угадал – ошибся в расчётах – моя вина, согласен.
– Мне от этого нисколько не легче, – мрачно проговорил я, повернувшись на бок. – Если с физматиметрией нелады нечего было лезть ко мне.
– Я же хотел как лучше, – вздохнул ангел. – А представь, если бы всё получилось? Ты бы стал легендой, а твоё имя увековечили в Зале Героев Галактики. Ну ладно тебе…
– Благими намерениями усыпана, сам знаешь что, – поучительно произнёс я, успокаиваясь, этот хранитель умел надавить на жалость. – В следующий раз сначала советуйся со мной, если он будет, этот следующий раз.
– Будет! Обязательно будет! – бодро выпалил ангел. – Из-за меня ты здесь, я тебя отсюда и вытащу! Давай только сразу обговорим, что на суде говорить будешь. От адвоката сразу отказывайся, как чёрт от ладана, ибо к тем, кто самозащиту выбирает, относятся снисходительней.
Кажется, этот ангел знает, о чём говорит. Так, так, так! Послушаем его план действий.
В течение оставшихся до суда дней мы с ангелом вспоминали мои, точнее, наши похождения, а перед отбоем прорабатывали тактику поведения в суде. Обширные познания моего невидимого соучастника в судопроизводстве настораживали. Складывалось впечатление, что он сам не раз был участником судебных прений, и, судя по уловкам, далеко не в качестве прокурора. Но за неимением других советчиков я слушал его. Первую радостную новость, которую он мне сообщил, это о моратории на смертную казнь, который, оказывается, был введён несколько столетий назад. Я, ей богу, этого не знал. Однако он тут же меня огорошил. По совокупности всех преступлений, включая полученные из моего «чёрного ящика» мне светило либо полное форматирование мозга, либо глубокая корректировка психики с частичной стерилизацией памяти – на выбор, по моему усмотрению. С обязательным условием моего чистосердечного раскаяния во всех грехах. После чего то имбицилоподобное животное, что останется от моей утончённой личности, будет отправлено на пожизненные исправительные работы в какое-нибудь опасное производство. Подобного рода альтернативы меня, как, впрочем, и его, совсем не прельщали. Поэтому основной линией поведения нашей защитной тактики был отказ от любых форм раскаяния и признания за собой вины по любому из пунктов. В таком случае меня должны были выслать на ПМЖ за пределы Имперских границ, без права возвращения. А этот вариант меня больше устраивал. С моими специфическими связями и навыками я мог себе позволить исчезнуть навсегда в бескрайних просторах Вселенной, чтобы в один прекрасный день, незнакомый никому человек с моими повадками, оказался бы в объятиях моих многочисленных подруг. Что же, лучшая оборона – нападение.
– Главное, веди себя с ними понаглее, – напутствовал ангел, перед моим убытием на суд.
Уж я постараюсь.
– Встать, суд идёт! – металлическим голосом произнёс робот-секретарь и я, воплощение невинности и покорности, повиновался.
Вошедший мужчина средних лет, в длинной, под старину, мантии, поздоровался кивком головы и, положив материалы моего дела на стол, присел, после чего, вторым кивком головы разрешил сесть и нам. Нам, это мне и тощему как пустой скафандр прокурору в стилизованной под старину синей униформе, в нетерпении нервно грызшего ногти. Больше в огромном зале судебных заседаний никого не было, если не считать нескольких миллиардов зрителей, следивших через натыканные по углам камеры за «процессом десятилетия» в прямом эфире.
И прокурора и судью я видел в первый и, скорее всего, в последний раз.
– Подсудимый, встаньте! – наигранно нахмурившись, произнёс судья. Открыв моё дело, он зачитал: – Глеб Ильич Ковалёв две тысячи девятьсот восемьдесят седьмого года рождения, раса человеческая, холост, уроженец Земли, ранее не судим, от адвоката отказался.
– Да, всё сходится! – сказал я, и это было моё последнее «да» на сегодня.
– Вы обвиняетесь по следующим статьям…
Судья стал зачитывать совершённые мной «подвиги» через призму Уголовного Кодекса. По окончании прочтения оных судья как-то странно посмотрел на меня. В его взгляде читалась и сожаление, и удивление, и негодование и кажется немного зависти.
Ба-а! Я только сейчас догадался, что судьи для беспристрастности получали дело на руки непосредственно перед процессом.
– Что вы на это скажете? – растерянно спросил он, обращаясь то ли ко мне, то ли к прокурору.
– По какому именно эпизоду? – я попытался уточнить вопрос.
– Ваша честь! – нервно вздрагивая плечами, привстал тощий прокурор. – Разрешите мне опросить подсудимого?
– Да, пожалуйста! – соизволил судья, и тощий набросился на меня.
– Подсудимый, – ткнул в мою сторону прокурор своим длинным указательным пальцем с обгрызенным ногтем. – Что подвигло Вас уничтожить доверенный вам стратегический груз, без какой-либо веской на то причины? На следствии вы утверждали, что исполняли волю Всевышн…
– Всего-навсего забавлялся, – поспешил перебить я государственного обвинителя, пока зрители, несмотря на результаты психиатрической экспертизы, не посчитали меня за идиота. Такой славы себе я не желал. – Я вводил следствие в заблуждение.
Мои внезапные откровения застали их врасплох. Судья и прокурор в недоумении переглянулись, а я прямо-таки почувствовал, как вокруг трёхмерных теликов замерла практически вся Галактика.
– А сейчас, перед лицом правосудия, – осторожно поинтересовался уже судья, – вы можете открыть нам истинные мотивы своих… э-эм, действий?
– Могу! – смело выдохнул я, отчего прокурора слегка передёрнуло. – В знак протеста!
Я просто кожей ощущал, как недоумённо зароптали у экранов миллиарды.
– Поясните! – попросил судья ну и тут я «запел».
– Свой поступок я совершил во имя справедливости! – «возмущенно» воскликнул я. – Чтобы обратить внимание на угнетённые слои общества, на расовую дискриминацию в Галактике, на проблему малых планетных систем, на низкую зарплату бюджетников, на коррупцию в рядах организованной преступности, на высокие налоги, постоянные звёздные войны…