Юйко (не)ищет мужа

Ву Дарья

Жу Цань сидел расслабленно и созерцал воду в реке, или карпов. Жирные рыбки метались вокруг беседки, а мужчина крошил им хлебушек. Я села рядом. Ладонь, в которой сжимала ручку зонта, покалывало, будто баловалась пьезой от старой зажигалки. Жу Цань был поглощeн кормлением рыб, а я не знала, как начать разговор, и мы просто сидели молча какое-то время.

– Если светлая госпожа пожелала остановить выбор на мне, зачем приметила ещe двоих женихов? Надеетесь, что я начну борьбу? – он улыбнулся.

– Кто сказал, что я выбрала тебя?

Улыбка Жу Цаня

стала шире. Он отложил остатки хлеба и отряхнул ладони друг о друга. Потянулся ко мне рукой, но остановился, так и не дотронувшись до щеки. Взгляд мужчины скользнул в сторону слуг, Цань явно вспомнил, что касаться светлой госпожи до свадьбы запрещено. Зато зонтик в моих руках чуть не завибрировал при приближении мужчины.

– Ты сама сказала, на прошлом свидании.

– Тогда я не знала о твоих чувствах к Лие, – сказала я, внимательно вглядываясь в лицо мужчины.

– А что, каждый ваш муж обязан проявлять симпатию и к служанке?

– Ну, ты-то проявляешь.

– Нисколько, – не изменился он в лице.

Бумажный зонтик в моих руках подтвердил, что Цань не врeт. Я нахмурилась. Точно же слышала, что Лия обвиняла его в ветренности.

– Прошла любовь, завяли помидоры?

Жу Цань склонил голову набок. Прядь длинных волос высвободилась из хвоста и затейливой завихрушкой упала на его грудь.

– Но раньше ты её любил? – я заглянула в непроницаемые узковатые глаза, обрамлённые длинными, густыми ресницами, хотя и желала больше разглядывать шею и показавшуюся из-за одежд яремную впадину.

– Никогда.

Зонтик дал сигнал, что и теперь Жу Цань не соврал. Я икнула. Закусила нижнюю губу. Всмотрелась в заклинателя.

– А жениться на ней зачем собирался? – спросила в лоб, обескураженная его честностью.

– И не думал, – пожал он плечами. – Я собрался сделать своей лишь одну женщину, свадьба на которой запрещает мужчине иметь всякую наложницу и продажную девку. Хочу жениться лишь на самой драгоценной невесте во всей империи.

– На ком же?

– На вас.

Приятное, вибрирующее тепло пронзило мою ладонь в знак согласия со словами заклинателя. Ещё одно тепло, иного характера, заставило меня сжать бёдра. Застигнутая врасплох проницательным взглядом, я стала оборачиваться в поиске поддержки то ли у безмолвных карпов, то ли у позвякивающих под дождём колокольчиков.

– Так расскажи мне о себе. Мой муж должен быть достойным, – наконец, выдала я и приосанилась.

Жу Цань прыснул и рассмеялся, запрокинув голову. Белоснежная шея мужчины показалась мне гладкой и беззащитной. Я заёрзала, сжала пальцы на ручке зонтика и запыхтела.

– Прошу простить меня, о светлая госпожа, – в интонацию мужчины вернулся оттенок сарказма. – Вы вышли замуж за своего слугу, а претендентов во вторые мужья выбрали один краше другого. Вэй Бингвен, племянник советника Вэя, единственный мужчина клана в своём поколении, но не самый завидный. У него есть земли и образование, но у кого из претендующих на звание вашего мужа их нет? Мать Вэй Бингвена – женщина из дома утех, выкупленная, но

так и не ставшая женой. Ли Сяошань – настоящий хищник. Ходят слухи, что он потомок демонов с севера, самых ужасных, самых диких, самых коварных. И Жу Цань, – Жу Цань усмехнулся. – Пятый сын четы Жу, которому не положено никакого наследства. Всё, что он может дать вам, так это своё семя.

– И кто же будет лучшим кандидатом? – теперь улыбалась я.

Ожидала, что заклинатель назовёт себя, готовилась к тому, как зонтик его разоблачит. Я поглаживала нежную лавандовую бумагу, а уголки моих губ поднимались всё выше.

– Я, – без раздумий ответил Жу Цань.

Зонтик с ним согласился.

– Вэй любит книжки больше, чем что-либо иное. Ли алчен и станет искать власти, заняв место вашего мужа. Я награжу ваше нутро потомком, сильнее любого человека.

Зонтик с ним согласился.

– И никакой любви?

– Вам недостаточно любви первого генерала?

Я моргнула. Мне захотелось поскорее закончить свидание. Я встала, но зонтик словно попытался что-то передать, и села обратно.

– Скажи, – начала я, но так и не придумала, как продолжить.

– А если вы вовсе не хотите второго мужа, так выясните, почему у Хуаньши родилась лишь одна дочь, а у его дочери, здоровой и прекрасной, не выходит зачать от не менее здорового мужа?

– Что ты хочешь сказать? – я напряглась.

– Кто-то очень не хочет, чтобы императорский род продолжался, – Жу Цань заговорил серьёзно. – Не хотите ли вы посетить родину каждого из своих женихов, чтобы лучше познакомиться с нашими обычаями и на основе их выбрать супруга?

Я замялась, но Жу Цань не смутился. На его пухлых губах расцвела жестокая улыбка:

– Заодно навестили бы своих тётушек. Так ведь принято падчерице называть вторую и третью жену императора? Вы давно с ними не общались, возможно, соскучились?

Уж не знаю, для чего это было Жу Цаню, но мы с зонтиком согласились, что вариант отменный.

17

После слов Жу Цаня я сомневалась, стоит ли вообще повторно встречаться с третьим женихом. Ох, если б у меня не было зонтика, как было бы просто не поверить в предупреждения от заклинателя!

Но зонтик у меня был. Мой бумажный красавец стоял раскрытым подле постели. Я любовалась незатейливым цветочным узором на лиловой бумаге, который был виден лишь с внешней стороны. Мне отчаянно хотелось придумать зонтику имя, подозревая его не простым артефактом, но живым созданием.

– Сеня? Слишком просто. Может, Зуй, на местный манер? – я лежала на спине, свесив голову с постели и задрав ноги на одну из опорных балок для балдахина. – Знаю, я назову тебя Лава, потому что ты лавандовый.

Зонтик подавал один сигнал отказа за другим.

– А ты, вообще, девочка или мальчик? – продолжала я вслух.

Зонтик не отвечал. И тогда я вспомнила, каким словом Сэчжень назвал цвет моих глаз. Зонтик согласился.

– Сюньицао? – повторила я, перевернувшись на живот и подложив руки под голову.