Южные холода
Шрифт:
— Приступим к приготовлению Зелья от фурункулов, — я сидела одна, хотя нужно работать по парам, но учитель не сказал и слова, пока котлы и нужные ингредиенты парили в воздухе под управлением его палочки.
Он сел за свой стол, а я сосредоточилась на странице учебника. Требовалось растолочь змеиные зубы, что давалось крайне тяжко, так как все использовали толстый предмет для толчения, я же взяла более тонкий. Получалось гораздо легче. Снова сделав пометку на пергаменте, я перешла к следующему пункту. Четыре меры порошка на сильном огне, ровно десять секунд.
Быть
Просто взмахнуть волшебной палочкой.
Я оставила настаиваться ещё не готовое зелье, пока вытаскивала и держала в руках рогатых слизней, после кидая их в котел. Потом пришлось снять предмет с огня по инструкции и добавить иглы дикобраза.
Странно, но котел не был таким уж тяжёлым, каким казался. Помешала огромной ложкой пять раз по часовой стрелке. Я даже не заметила, как мужчина стал кричать на какого-то студента — так была увлечена приготовлением этой необычной жидкости.
Практически телом почувствовала, когда профессор подошёл ко мне. В тот момент я наливала полученное зелье во флакон и закупоривала его пробкой, записывая все те расчёты в нужный формуляр. Маленькой тряпочкой протёрла рабочее место и положила котел на пол, наконец осторожно поставив склянку на самую середину стола. Мужчина тут же схватил предмет и с интересом глянул на содержимое.
— Десять баллов Слизерину, — озвучил он свой вердикт, отходя от моего стола, тогда как я прикрывала рукой радостную улыбку.
«Неужели Зельеварение и есть моё призвание?» — спрашивала я тогда себя…
***
Школьные дни, как и предполагалось, протекали размерно. Зелья были лишь два раза в неделю, и это, сказать честно, немного удручало, так как остальные предметы выходили у меня крайне… плохо. Но учителя не спешили злиться на первокурсников, а потому мне не доставалось сильно.
В первую неделю я поняла лишь одно — если не привлекать к себе лишнего внимания и уважительно отвечать на все вопросы, то преподаватели не будут обращать на тебя особого внимания.
На моём курсе была девочка с тёмно-каштановыми волосами. Гриффиндорка, кажется, Гермиона — я не была в силах запомнить все имена. Ей так легко давалась учёба, что я невольно задумалась над тем, что магглорожденные, по своей сути, ничем и не отличаются от нас. Эта тема меня так заинтересовала, что я всё-таки решилась отправиться в библиотеку и попросить у строгой женщины в чёрном парочку фолиантов о сходстве и различии полукровок, чистокровных и магглорожденных.
Ирма Пинс подробно рассказала мне все правила пользования книгой, на что я лишь робко кивнула, и только после библиотекарша отдала мне желаемое. Все читательские столы были заняты, поэтому мне пришлось отправиться в самый дальний зал. Там было очень необычное место.
Огромное круглое окно с расписными витражами. Размером оно превышало даже люстру в Большом Зале. Всё было настолько точенным и изящным, что я не удержалась и дотронулась до холодного стекла. Мелкие узоры простирались на всю длину, прекрасные цветы, которые, казалось, с каждой секундой, пока я смотрела на них, всё больше оживали. Свет алого цвета изливался на пол, близ этого великолепия. Это приковывало взгляд и заставляло замирать все тело. Хрусталь искрился в лучах восходящего солнца, и постепенно цвет сменялся на более неприметный — серо-голубой.
В тот момент я думала о том, какой величественной может быть вещь, а, значит, и мастер, сотворивший это чудо, являлся в некотором смысле слова — гением. Тогда что же мешает мне создать что-то подобное?
Мне часто говорили, что успешные люди только те, кто имеют талант в своём роде занятий. Но я вынуждена не согласиться с этим предположением. Если человек, имея всю возможность научиться чему-либо, не желает этого, то все усилия бесполезны. Вся предрасположенность уйдёт, не успеет этот человек и оглянуться.
Салазар Слизерин ценил амбициозность. Быть может, человек, не имеющий никакого таланта, может добиться успеха благодаря своим амбициям? Хотя, впрочем, если эти мечты осуществимы…
Я много думала, прижимаясь спиной к стеклу и постепенно сползая на корточки. Если прилагать усилия, жить своей целью, то цель непременно станет более достижимой. Это точно так же, как и учение чтению: вначале очень трудно, но зато потом этот навык становится бесценным. Буквы кажутся незнакомыми и какими-то чужими, но, вживаясь в роль чтеца, это чувство дискомфорта постепенно уходит и сменяется новым — обыденным.
Так странно, что человек такое существо, которое привыкает ко всему. И к плохому, и к хорошему. Но как отличить добро от зла? Ведь иногда эти понятия стираются, когда находишься на перепутье… Наверное, это заложено в каждом человеке, но вот мы выбираем — удушить ли нашу совесть или позволить ей расти в соответствии с Человеческой моралью.
Мама всегда одевала меня самым скромным образом, иногда и перебарщивая, так что временами я действительно походила на Серую Мышь, хотя Эллинор сама носила довольно откровенные наряды. Она не желала, чтобы я была похожей на неё.
Я думала и над тем, что, когда учебный год закончится, то обязательно навещу её и расскажу о том, что приключилось со мной в Хогвартсе. Могилка не была богатой, но, пока я жила в приюте, то каждый день приносила какой-нибудь букет полевых цветов, и чёрный мрамор становился более красочным и нежным.
В какой-то момент я почувствовала сильный, болезненный толчок в грудь и невольно стала вертеть головой по сторонам. Словно кто-то заглянул мне в голову, расколов сознание напополам и вытащив частичку моих воспоминаний. На мгновение мне даже показалось, что край чёрной мантии скрылся за очередным стеллажом, но я списала это видение на разыгравшееся воображение.