Южный бунт. Восстание Черниговского пехотного полка
Шрифт:
Но и для Пестеля эта растрата означала большие неприятности. Опасаясь, что отсутствие денег из Московской комиссии будет вскрыто на инспекторском смотре, командир полка уговорил нескольких офицеров подписать вместе с ним полковую книгу, в которой содержалась запись о «наличии» этих денег. Согласились на это десять офицеров-вятцев, сослуживцев Пестеля [148] .
Естественно, что личные отношения Пестеля и Майбороды после этой истории были разорваны. О растрате Пестель узнал в начале лета 1825 года, и после этого, по его собственным показаниям, «весьма сухо» обходился с капитаном [149] . Однако несмотря на «сухость» обхождения Пестеля Майборода имел все основания
148
РГВИА. Ф. 14414. Оп. 10/291. Св. 292. Д. 605. Л. 355.
149
ВД. Т. IV. С. 167.
Растрату капитана Пестелю необходимо было восполнить, в противном случае история с двойной выдачей сумм могла вскрыться в любой момент. Между тем, сам Пестель был беден, жил только на жалованье, и денег для этого у него оказалось.
Юшневский, скорее всего, имел представление о финансовых операциях Пестеля: пытаясь найти деньги, Пестель обратился за помощью именно к нему. В июле 1825 года командир Вятского полка посылает к генерал-интенданту своего денщика – с просьбой «по секрету взять от него денег». Но к Юшневскому посланец Пестеля не попал. Князь Барятинский «отправил его обратно к Пестелю с запискою, что г. Юшневского не было в Тульчине» [150] . Сведениями о том, что генерал-интендант отлучался в это время из главной квартиры, мы не располагаем; более того, если он все же уезжал, ничего не мешало ему дать необходимые Пестелю деньги после приезда. Но, судя по материалам полкового следствия, Пестелю до самого своего ареста не удалось покрыть растрату Майбороды. Скорее всего, Юшневский просто не хотел выполнять его просьбу о присылке денег.
150
ВД. Т. XIX. С. 430.
Финансовая нечистоплотность руководителя заговора, поставившая всю тайную организацию на грань провала, вряд ли могла вызвать сочувствие у честного генерал-интенданта. С лета 1825 года отношения между обоими руководителями Директории становятся весьма напряженными. Они прерывают между собой личные контакты и общаются только в самых крайних случаях через специальных, особо доверенных курьеров.
Тогда же, летом 1825 года, согласно показаниям члена Южного общества квартирмейстерского подпоручика Владимира Лихарева, стать членом тайного общества пожелал начальник военных поселений юга России, генерал-лейтенант граф И. О. Витт. Через своего «доверенного человека», помещика А. К. Бошняка, знакомого с Лихаревым, он выведал тайны заговорщиков, а потом сообщил им, что для исполнения их предприятия «предлагает содействие всех поселений». При этом Витт не хотел быть в заговоре «второстепенным лицом» и потребовал, «чтобы все ему было открыто». В общество его не приняли. И тогда 18 октября генерал специально приехал в Таганрог, чтобы донести на заговорщиков императору Александру I [151] .
151
ВД. Т. XII. С. 91–92; См.: Троцкий И. М. Указ. соч. С. 50.
История доноса Витта на декабристов, несмотря на почти столетнее исследование, до сих пор до конца не выяснена. Почти все историки, занимавшиеся этим доносом, утверждали, что и Витт, и его агент Бошняк были провокаторами, задачей которых было «выведать» состав тайного общества и предать его правительству [152] . Пестель же, получивший заманчивое предложение Витта, был не столь однозначен в его оценке. На следствии он показывал, что это предложение «не было принято, но и не было решительно отвергнуто» [153] .
152
См.: Нечкина М. В. Движение декабристов. М., 1955. Т. 2. С. 197; Троцкий И. М. Указ. соч. С. 50.
153
ВД. Т. IV. C. 84.
Генерал-лейтенант граф Иван Осипович Витт (1781–1840) – человек яркий и неординарный. Его личный архив, к сожалению, не сохранился – и поэтому мнение о нем можно составить прежде всего по воспоминаниям современников. Сын польского офицера и знаменитой в свое время красавицы и авантюристки гречанки Софьи Потоцкой, Витт был человек крайне тщеславный. «Полный огня и предприимчивости, как родовитый поляк», Витт «с греческою врожденною тонкостью умел умерять в себе страсти и давать им даже вид привлекательный» – так характеризовал генерал-лейтенанта проницательный мемуарист Ф. Ф. Вигель, добавляя, что его «умственная и телесная» деятельность «были чрезвычайны: у него ртуть текла в жилах» [154] .
154
Вигель Ф. Ф. Записки: в 2 т. М., 2003. Т. 2. С. 1087–1088.
Вся жизнь генерала Витта – это головокружительная авантюра, связанная с разведывательной деятельностью. С юных лет он служил в русской гвардии, принимал участие в военных действиях начала XIX века, под Аустерлицем (1805) был контужен, в 1807 году вышел в отставку. В 1809 году Витт перешел на строну Наполеона и снова начал воевать – на этот раз в составе французской армии. В 1811 году он – тайный агент Наполеона в Великом герцогстве Варшавском.
В 1812 году Витт вернулся в Россию, сформировал на свои деньги несколько казачьих полков и с ними прошел всю Отечественную войну. Император Александр никогда не считал его изменником и не поминал прошлое: видимо, у Наполеона генерал исполнял его собственные задания. После войны Витт командовал крупными воинскими соединениями, внедрял в России военные поселения – и неизменно выполнял конфиденциальные поручения императора. «Секретной» шпионской деятельностью он активно занимался и позднее, при Николае I [155] .
155
См.: Кавалеры ордена Святого Георгия Победоносца I и II степени: Биографический словарь. СПб., 2002. С. 423.
Анализируя жизнь и дела графа Витта, шпиона и доносчика, можно прийти к парадоксальному выводу: он был близок по мироощущению ко многим декабристам. Ему тоже было тесно в рамках сословного бюрократического общества, и эти рамки он пытался преодолеть. Эту «особость» генерала вполне чувствовали и власти: несмотря на все услуги, оказанные Виттом императору, ему не доверяли, подозревали в неблагонадежности. Так, например, когда в 1826 году цесаревич Константин Павлович узнал о существовании в России военного заговора, то решил, что организовал его именно граф Витт. Константин утверждал: «Я полагаю, что все это дело не что иное, как самая гнусная интрига генерала Витта, лгуна и негодяя в полном смысле этого слова; все остальное одни прикрасы… Генерал Витт такой негодяй, каких свет еще не производил, религия, законы, честность для него не существуют; словом, этот человек, как выражаются французы, достойный виселицы» [156]
156
Междуцарствие в России с 19 ноября по 14 декабря 1825 г.: Исторические материалы // Русская старина. 1882. № 7. С. 196.
Конец ознакомительного фрагмента.