Южный поток – forever!
Шрифт:
– Здравствуйте, Фанис! – спокойно, но быстро проговорил он, мгновенно вытащив сигарету изо рта. При этом прилипшим к губе фильтром он оторвал кусочек кожи, но не обратил на боль никакого внимания. – Это ваш знакомый. Мы как-то вместе играли в компьютерную игру «Навигатор»… – Это была опознавательная фраза, и Виктор сделал небольшую паузу, чтобы Фанис Апостолакис сообразил, что речь на самом деле идет об их встрече на «Одиссее». «Навигатором» называлась программа, установленная на лэптопе Фаниса, при помощи которой Логинов обнаружил, что лайнер отклонился от курса. –
– Я подумаю и перезвоню вам.
– Хорошо! Буду ждать, – сказал Виктор и отключился.
– Сказал, что занят? – тут же спросил Долгих.
– Нет, – махнул головой Виктор и прикурил сигарету. – Что подумает…
– Это точно он? – на всякий случай уточнил любящий порядок Долгих.
– Точно, точно, Иван.
– А когда перезвонит, он не сказал?
– Нет! – выпустил дым Виктор.
– Это хреново. Мы ж не можем кататься по этому проспекту круглосуточно, пока он надумает позвонить.
– Не можем, – согласился Логинов. – Тогда звони своему Хапсалису, пусть везет ключи от конспиративной квартиры и мои вещи…
35
Фанис Апостолакис ехал на своей «Субару Импрезе» и насвистывал какую-то модную мелодию. Притормозив перед перекрестком, он свернул и тут же увидел своего знакомого дорожного полицейского. Тот ткнул полосатым жезлом в «Импрезу» и сделал знак остановиться. Фанис вильнул к бордюру.
Знакомый полисмен с невозмутимым лицом прошел к водительской дверце и козырнул:
– Сержант Родоканаки! Дорожная полиция Афин! Ваши документы, пожалуйста!
Фанис Апостолакис выудил из кармана бумажник. Пока он доставал водительские права, полисмен незаметно зыркнул по сторонам и, почти не шевеля губами, сообщил:
– Я нашел твою тачку…
– Ну?.. – делая вид, что не может извлечь права, тихо спросил Фанис.
– Сколько я получу?
– Пятьсот.
– Пятьсот за такую работу мало.
– А сколько ты хотел?
– Две штуки.
– Моя фамилия что – Онассис?
– За такую работу и двух мало.
– Ладно, договорились. Выкладывай.
– Думаю, тебе лучше посмотреть самому. Прямо сейчас. Тут недалеко.
Фанис наконец протянул в окно права и кивнул:
– Ладно.
Знакомый полисмен взял запаянный в пластик прямоугольник водительского удостоверения, для вида повертел его в руке и громко сказал:
– Прошу прощения, господин Апостолакис, но вам придется проехать со мной!
Обогнув передок «Субару», знакомый полицейский распахнул переднюю дверцу и, сняв фуражку, плюхнулся в пассажирское кресло. Пригладив лоснящиеся волосы, он по привычке пристегнулся ремнем безопасности и сказал:
– Прямо и налево.
Фанис тронул «Субару» с места. Знакомый полисмен поправил на коленях фуражку, после чего угрюмо уставился в окно. Апостолакис пару раз украдкой покосился на него, но ничего не сказал. В молчании они проехали до следующего перекрестка. Когда Фанис свернул, знакомый полисмен посмотрел вперед и проговорил:
– За стройкой направо, – и снова отвернулся к окну.
Фанис кивнул и потянулся за сигаретой. Когда он прикурил, знакомый полисмен слегка поморщился, но ничего не сказал. Апостолакис выпустил дым на улицу поверх приспущенного стекла.
«Импреза» приблизилась к мрачной недостроенной башне офисного центра. Здание напоминало скелет огромного чудовища, поскольку до строительства наружных стен дело так и не дошло. На вертикальные колонны были просто нанизаны бесчисленные межэтажные перекрытия. По ним гулял ветер, трепал натянутые по периметру вдоль временных ограждений когда-то яркие, а теперь выцветшие и поблекшие желто-черные полосатые ленты. В связи с кризисом строительство окончательно заглохло около полугода назад. На воротах стройки висела толстенная цепь.
Апостолакис притормозил и свернул на разбитую тяжелыми строительными машинами подъездную дорогу. Виляя, чтобы объехать колдобины, он вскоре приблизился к воротам. Ветер то и дело болтал их створки, отчего цепь позвякивала.
– Тут налево, – глухим голосом сказал знакомый полисмен.
На этот раз он даже не посмотрел на дорогу. «Импреза» вильнула и запрыгала вдоль периметра стройки. По левую сторону потянулись горы привезенных тяжелыми грузовиками гравия и мраморной крошки. Вскоре оживленная улица скрылась за высоким забором, и Апостолакис невольно подивился абсолютно полному безлюдью этого места, расположенного в самом сердце миллионного города.
А потом впереди показался проделанный в заборе узкий проход, и знакомый полисмен наконец повернулся от окна:
– Приехали…
Апостолакис кивнул и остановился. Знакомый полисмен отстегнул ремень безопасности и, открыв дверцу, выбрался первым. Пока он надевал фуражку, Апостолакис быстро сунул в карман мобильный и, закрыв машину, на всякий случай поставил ее на сигнализацию.
Знакомый полисмен оглянулся и молча махнул головой. Они с Фанисом Апостолакисом друг за другом протиснулись в узкий проход в заборе и оказались на территории заброшенной стройки. Ветер здесь резвился вовсю. Обходя штабеля строительных материалов и кучи песка, знакомый полисмен направился к мрачному скелету недостроенной башни офисного центра.
По мере приближения к ней ветер становился все сильнее – как будто они приближались к разверстой пасти аэродинамической трубы. Знакомый полисмен левой рукой придерживал фуражку, правой прижимал к бедру полосатый жезл. Фанис Апостолакис прикрывал от песка глаза и косился поверх руки на беспокойно метавшиеся наверху, на фоне мрачной башни черно-желтые хвосты оборванных лент ограждений.
Не дойдя до здания метров пятьдесят, знакомый полисмен свернул направо, миновал несколько штабелей, обтянутых запыленным и гудящим от ветра целлофаном, и оказался у огромного зева подземной парковки. Бетонный пандус уходил вниз под мощное перекрытие. Полисмен, не оглядываясь, начал спускаться вниз. Фанис сбежал за ним, и оба вскоре оказались вне зоны досягаемости ветра.